#1 The Mag Magazine

Молодой художник — звучит очень поэтично, тем более,
когда это хрупкая девушка. Глядя на героиню этого
интервью, сложно представить, что за плечами у нее
большой опыт. Различные выставки, поиск собственного
стиля и планы захватить самые знаменитые
вернисажи мира. Мы пообщались на тему современного
искусства, отношения к собственному творчеству и
планах на будущее и о том, как попасть в Лувр и достигнуть
успеха тремя каплями краски.
— К какому жанру современного искусства вы относите
свои работы?
— На самом деле, я еще ищу себя, свой определенный
стиль, вырабатываю свой почерк, изучаю различные
техники. Сейчас не могу отнести свои работы к
какому-то одному жанру. Пишу и сюрреалистические
образы, и более абстрактные, в технике пуантализм.
Мне, наверное, больше нравится сам процесс поиска
себя как художника.
— Есть ли у вас своего рода учитель, наставник,
который вас направляет?
— Более восьми лет я являюсь ученицей Джурата
Рахмани, прихожу к нему в мастерскую. Это место
для меня наиболее комфортно, своеобразная
релакс-зона, где атмосфера располагает работать,
творить.
— Кого из художников вы можете назвать своим
кумиром?
— Это зависит от моего настроения или периода в
жизни. Например, сейчас мне очень нравится Ван
Гог. Периодом ранее кумиром был Сальвадор Дали,
я без ума от его работ, было очень интересно изучать
то, как он рос, как пришел к этому.
— А из современных художников?
— Вдохновляет Габриел Морено, за которым слежу
в Instagram. Также меня вдохновляют иллюстраторы
из подборки Top Creator. Вообще, талантливых современных
художников очень много, имена сложно
запомнить, больше запоминаю образы.
— Что является источником вашего вдохновения?
— Я приучила себя к тому, что нужно черпать вдохновение
вокруг, не ждать, когда наступит момент. Муза
должна работать на тебя, а не ты на нее, иначе есть
риск так и не сдвинуться с места. В прошлом году я
участвовала в проекте One page one day, где нужно
было рисовать каждый день и выкладывать на страницу
Вконтакте. Не важно, что это — готовый рисунок
или эскиз. С помощью этого проекта я привыкла
работать ежедневно. Для меня это был своего рода
дневник — рисовала то, что происходило со мной за
день, вуалировав происходящее знаками. И окружающим
было не понятно, хороший у меня был день
или не очень. Но мои близкие и друзья, которые уже
научились понимать характер моих работ, разгадывали
тайну этих рисунков.
— Относите ли вы себя к художникам, которые не
против коммерческих проектов, или же предпочитаете
быть независимой и рисуете исключительно
для себя?
— Я открыта к коммерции, мне это не мешает работать
над своими картинами, образами. Очень интересно
проводить время на объектах, расписывать стены,
работать с иллюстраторами. Это новые задачи,
где все зависит от тебя и может помочь работать и
над своими картинами.
— Как, по вашему мнению, нужна ли искусству
цензура?
— В этом нет никакого смысла, потому что то, что не
пройдет цензуру, все равно уйдет в массы. Чем больше
запретов, тем больше художники будут искать
лазейки, чтобы показать то, что они задумали. Или
можно сделать все так, что обыватели на выставке
не поймут скрытый смысл работы. Люди, к примеру,
могут восхищаться красотой девушки, изображенной
на картине, хотя художник изобразил революцию,
своего рода анархию.
— Как изменился характер проводимых выставок
и сам зритель? Ведь если раньше все восхищались
технически сложными работами мировых художников,
то сейчас пара мазков краской может стоить
миллионы…
— На мой взгляд — это грамотный маркетинг. Все
зависит от того, где висит эта картина, в каких руках
побывала. Правильное преподношение работы также
играет огромную роль. «Художник хотел передать
этой работой жестокость мира» — это правильная
работа искусствоведов. Я тоже пишу такие вещи, но
называть их великим творением не готова.
Если художник выставляется с такими работами, то
он изначально обучился академии, знает, как построить
ногу, пятку, мизинчик на руке, и со временем
пришел к тому, что захотел писать мазками, позволить
себе такого рода экспрессию, всплеск эмоций.
Он уже показал миру то, что умеет. Например, ранние
работы Пикассо — там он реалистичный, ближе
к пятидесяти годам у него начал появляться кубизм.
И это здорово, писать в разных жанрах, искать что-то
новое для себя.
— Какая у вас есть профессиональная мечта?
— Наверное, это студия, какая-нибудь маленькая
и желательно в Европе. Надеюсь, что мои планы
осуществятся, будет и студия, и выставки, в том числе
ДЕКАБРЬ 2016 / THE MAG 77