You also want an ePaper? Increase the reach of your titles
YUMPU automatically turns print PDFs into web optimized ePapers that Google loves.
24<br />
<strong>В</strong>СЕ<strong>В</strong>ОЛОД И<strong>В</strong>АНО<strong>В</strong><br />
— Не считал, повторяю. Зачем мне считать? Их шкуры никому не<br />
нужны.<br />
— In; ровые шкуры?<br />
— Э, тигр, — это пустяк! Я говорю про шайтан-мсыка.<br />
Слона «шайтан-мсык» означают «чертова кошка». Так здесь называют<br />
камышового кота. <strong>В</strong>се охотники Прибалхашья в один голос утверждали,<br />
что этот камышовый кет отличается поразительной свирепостью<br />
и смелостью. По закону дебрей, все звери уступают дорогу человеку. Камышовый<br />
кот не уступает никому. Более того, он стережет нас, прыгает<br />
и вцепляется когтями в глаза! Когти у него длинные, острые, и даже маленькая<br />
царапина очень опасна. Существует поверье, что тигр запуган<br />
этими котами и что они заставляют его искать им пищу. Охотники боятся<br />
и ненавидят камышовых котов, и понятно. Нура больше гордился<br />
убитыми камышовым;г котами, чем тиграми.<br />
—• Кабы не камышовый кот, — пояснил Нура, неслышно постукивая<br />
пальцами по ложу винтовки, — тигр, может, и не превратился бы в конокрада!<br />
Жрал бы себе кабанов! <strong>В</strong>есь характер тигра испорчен камышовыми<br />
котами. Из-за них-то мы и перебьем всех тигров! А мне жалко убивать<br />
тигра.<br />
Нура отобрал несколько борзых, которые, по его мнению, умеют<br />
«вегрить». то-есть чувствовать зверя верхним чутьем. Этих собак — пустить<br />
вперед, и когда они залают, зажигать снопы сухого прошлогоднего<br />
камыша! <strong>В</strong>етерок будет в нашу сторону.<br />
К вечеру палатки наши, действительно, начал надувать ветер с озера.<br />
Жара схлынула. Мошки и оводы, поднимающиеся со дна ложбинок,<br />
исчезли. Зато сильно несло песком. Нура сказал, что уровень воды в озере<br />
поднялся и затопил камыши! Хорошо! Меньше останется сухого камыша<br />
п тигр выйдет на песчаные косы. Нура посмеивался и от возбуждения<br />
дрожал всем толом.<br />
Мейстер посмотрел через равнину на камыши, чуть маячившие вдали,<br />
и ска '.ал:<br />
15 атом камышовом саду лягу да помру. <strong>В</strong>прочем, что камыши?<br />
И дерево-то здесь не людское! Саксаул, его вот не рубят, а ломают. А вы<br />
заметили, что загонщики смотрели на нас несколько иронически? Я понял,<br />
почему. Шкура гигра сейчас не годится, зверь линяет...<br />
— Мы охотники не для шкур, - - перебила <strong>В</strong>асилиса Глебовна, — ?.<br />
для удовольствия. Загонщики думали иронически по другой причине:<br />
«Измельчал зверь, если баб,-| осмелилась идти на него!».<br />
— Да и мужик измельчал, есчп мне не хочется идти в камыши в<br />
этакую жару, да еще с винтовкой.<br />
— А вы не ходите, Роберт <strong>В</strong>асильевич. Кто вас осудит?<br />
— И пускай осуждают! Я все равно юнолен. С каким наслаждением,<br />
если б вы знали, наблюдаю я за вашей юной радостью!<br />
<strong>В</strong>асилиса Глебовна, действительно, чувствовала себя юной, раюс т<br />
нон<br />
и счастливой. Пески теплые и приятно чувствовать перед собой это тепло!<br />
И ночь была жаркая, веселая. Заря горела долю. Затем показались<br />
огоньки в небе к. словно пытаясь ответить им, далеко в равнине загорелись<br />
тоже огоньки. Нура обеспокоенно взял винтовку:<br />
— Охотники? Погляжу. А, может, злые люди?<br />
<strong>В</strong>асилиса Глебовна ушла в свою палатку. Мейстер помолчал, скорбно<br />
вздохнул:<br />
— Дорога далекая, места глухие и на душе печально. Пообещал<br />
Борис Глебыч мне место юрисконсульта Семиречки. Приехал я. <strong>В</strong>ижу,<br />
занимяется он не Семиречкой, а благоустройством казачьего быта! Нашел,<br />
ко: о благодетельствовать! Лодыри. Сказать вам по совести, я ехал<br />
на охоту в надежде уговорить <strong>В</strong>асилису Глебовну, чтобы она воздействовала:<br />
пусть бы Борис Глебыч дал мне место юрисконсульта. Не подыхать<br />
же с голоду! Хотел даже к вам обратиться с такой же просьбой, но,
Change language