Кузьмин Н. / Черные тюльпаны перестройки

Обладатели кремлевской власти составляли мощный клан
равновеликих по своим способностям чиновников, никогда не
соблюдавших мира в отношении одного к другому, но дружных в
истреблении Выдвигавшихея соперников.
В одной из таких операций истребления Абакумов вынужден
бьш принять участие вопреки своему желанию. "Ленинградское
дело" заставило его испачкать руки в крови своего друга Кузнецова.
Кое в чем он не оправдьmал Кузнецова. В частности, почему
он так невнимательно отнесся к сигналу Тимашук Убоялся
неминуемой свары с непредсказуемыми осложнениями Но это
же попахивает явным перерождением! Поморщился Абакумов,
узнав о том, что Кузнецов породнился с Микояном: его дочь вьШIла
замуж за одного из сыновей этого скользкого, словно налим,
армянина. Ну ее к черту, такую родню!
В общем, вина у Кузнецова, как и у многих ленинградцев,
имелась, однако расправа с ними никак не соответствовала уровню
вины. Там не бьшо и намека на государственное преступление.
А между тем ... На этом чудовищно несправедливом кровопускании
Абакумов убедился в страшной силе кремлевских старожилов,
не признающих никакой пощады к поскользнувшимся
соперникам.
Триумвирата главных негодяев он тогда не определил, совсем
не придав значения фигуре Хрущева и выделив лишь двоих: Берию
и Маленкова.
Прежняя работа в "Смерше" выработала в нем основное качество
контрразведчика- профессиональное чутье. Поэтому он
быстро разобрался в личности Маленкова и сосредоточил внимание
на персоне Главного Мингрела. И вскоре выяснил, что при
всей своей предусмотрительности Берия некачественно провел
необходимую зачистку прошлых лет- остались пусть и незначительные,
но зацепки, в общем-то, вполне достаточные для такого
опытного сыскаря, как Абакумов.
В своей юности Берия подвизалея в должности командира
взвода охраны Бакинской коммуны. Было ему тогда всего 17 лет.
Охрану он не обеспечил: англичане арестовали 26 комиссаров,
увезли их в Краеноводек и расстреляли. Эrот разгром почему-то
никак не отразился на судьбеБерии-он даже не бьш арестован и
допрошен (к горькой участи бакинских комиссаров каким-то бо-
329