Gogol_nevsky

шенькая блондинка, и он решился предать это забвению.
На другой день поручик Пирогов рано поутру явился
в мастерской жестяных дел мастера. В передней комнате
встретила его хорошенькая блондинка и довольно суровым
голосом, который очень шел к ее личику, спросила:
— Что вам угодно?
— А, здравствуйте, моя миленькая! вы меня не узнали?
нлутовочка, какие хорошенькие глазки! — при этом поручик
Пирогов хотел очень мило поднять пальнем ее подбородок.
Но б лондинка произнесла пугливое восклицание и с тою
же суровостию спросила:
— Что вам угодно?
— Вас видеть, больше ничего мне не угодно, — произнес
поручик Пирогов, довольно приятно улыбаясь и подступая
ближе; но, заметив, что пугливая блондинка хотела проскользнуть
в дверь, прибавил: — Мне нужно, моя миленькая,
заказать шпоры. Вы можете мне сделать шпоры? хотя для
того, чтобы любить вас, вовсе не нужно шпор, а скорее бы
уздечку. Какие миленькие ручки!
Поручик Пирогов всегда бывал очень любезен в изъяснениях
подобного рода.
— Я сейчас позову моего мужа, — вскрикнула немка и
ушла, и через несколько минут Пирогов увидел Шиллера,
выходившего с заспанными глазами, едва очнувшегося от
вчерашнего похмелья. Взглянувши на офицера, он припомнил,
как в смутном сне, происшествие вчерашнего дня.
Он ничего не помнил в таком виде, в каком было, но чувствовал,
что сделал какую-то глупость, и потому принял
офицера с очень суровым видом.
— Я за шпоры не могу взять меньше пятнадцати рублей,
— произнес он, желая отделаться от Пирогова; потому
41