Молодой учёный

66 Государство и право
«Молодой учёный» . № 5 (16) . Том II . Май, 2010 г.
нового демократического движения и немедленно стали
пытаться воспользоваться им.
Вагенер открыто распылялся перед демократией и
в полемике с буржуазией, ссылался на ее теоретиков;
«Kreuzzeitung», орган консерваторов, приглашал правительство
стать на точку, зрения Лассаля, чтобы получить
«желанный повод приoбрести прочный базис в
борьбе против прогрессистов и на основании их ложных
социальных выводов доказать, как неверны их политические
посылки»[3]. Правда, газета, как это нередко
случается с «Kreuzzeitung,ами» всех национальностей,
хватила через край, так как осуждение шудьцевских
принципов не могло оправдать беззакония Бисмарка,
как бы ни старались об этом консерваторы; но для нас
ясен факт, полный глубокого значения,- тот факт, что
«Kreuzzeitung» протягивала руку Лассалю и просилась
в коалицию с демократами против буржуазии. Сам Бисмарк
в объяснениях, данных в палате, по поводу упомянутого
выше приема Вильгельмом депутации сидезских
ткачей, говорил в таком тоне, что о производственных
ассоциациях, как если бы он был верным учеником Лассаля»[1,
с.23].
Под давлением буржуазной оппозиции, Бисмарк и чада
его с самыми ласковыми лицами открывали Лассалю и
его приверженцам свои объятия. Лассаль, как уже знаете,
не побрезгал и пошел навстречу Бисмарку, но пошел
затем, чтобы подвинуть свое дело, чтобы доставить торжество
своим идеям, тем которые считала»Kreuzzeitung»
«опасным социалистическим экспериментом».
Таким образом, мы знаем, какова была главная цель
Лассаля для обхаживания Бисмарка. Почему Бисмарк
сам не пришел к мысли о введении всеобщего, прямого и
равного избирательного права, неужели его убедил Лассаль
своими доводами. Нам знаком образ мысли Бисмарка
в сороковых и пятидесятых годах XIX века. Вот поэтому
можем усомниться в его позиции о теоретической
и практической справедливости всеобщего избирательного
права.
Литература:
1. Дживелегов А.К. Бисмарк и Лассаль: к истории всеобщего избирательного права. – М.: Изд-во «Труд и воля»,
1906. – С.16-17; С.18-19; С.23.
2. Bernstein. F. Lussalle und seine Bedeutung fur die Sozial-demokratie. // Собрание сочинений Ф.Лассаля. Т.1. – С.109-
110.
3. Статья Г.Б.Толоса в «Русс. Бог.», март 1898 года.
Историко-правовые тенденции развития института конфискации имущества
онфискация имущества как мера наказания была из-
Квестна ещё римскому праву и представляла собой
имущественную ответственность виновного. Впоследствии
она распространилась как в европейских государствах,
так и в странах юго-восточной Азии. Не стало исключением
и Российское государство. Ещё в Уложении
1649 года было указание «животы все и поместья и вотчины
имать на государя». В процессе развития российского
уголовного закона конфискация имущества претерпела
существенные изменения. Так общая конфискация
была заменена на специальную. Суть этого новшества заключалась
в том, что конфисковалось не всё имущество
преступника, а непосредственно орудия преступления,
имущество, добытого преступным путём. Позже законодатель
отказался от конфискации как основного наказания
и от применения её при условном осуждении. Количество
преступлений, за которые была предусмотрена
данная мера ответственности, сокращалось.
На протяжении многих десятилетий советской эпохи
конфискация имущества была предусмотрена как вид наказания.
Возможности ее применения, были достаточно
широкими. Впервые годы советской власти конфискация
Илло Д.А., соискатель
Академия ФСИН России
имущества, по словам Г.В. Швекова, стала «острым оружием
классовой борьбы в руках пролетариата» [1, с. 50].
Она содержалась во многих правовых актах того времени.
Например, в декрете Совета народных комиссаров (СНК)
от 27 октября 1917 «О расширении прав городских самоуправлений
в продовольственном деле», декрете СНК от
8 ноября 1917 года «О введении государственной монополии
на объявления», декрете СНК от 14 декабря 1917
«О запрещении сделок с недвижимостью» и других. В декретах
первых лет Советской власти отсутствовало четкое
разграничение понятий штрафа и конфискации имущества
[2, с. 50].
В Уголовном кодексе РСФСР 1926 года (ст. 40) конфискация
имущества определялась как принудительное
безвозмездное отчуждение в пользу государства всего
или точно определённого судом имущества осуждённого,
являющегося его личной собственностью или долей в
общей собственности. В диспозиции ст. 40 отмеченного
УК подробно был указан размер оставляемых осуждённому
средств. Так, в этом уголовном законе было закреплено,
что «оставляемые в распоряжении осуждённого
и его семьи предметы питания и денежные суммы