КАМБОДЖА ВЕЧЕРНИЙ ПНОМПЕНЬ, УТОМЛЕННЫЙ ДНЕВНЫМ ПЕКЛОМ, ВСТРЕЧАЕТ ПРИЕЗЖИХ ВЫСОТКАМИ ДЕЛОВОГО ЦЕНТРА, СТРАННО ТОРЧАЩИМИ СРЕДИ КРОШЕЧНЫХ ПАГОД, ПЫЛЬНЫМИ ПРИЛАВКАМИ, МУСОРОМ И ПРИВЕТЛИВО УЛЫБАЮЩЕЙСЯ ТОЛПОЙ НА УЛИЦАХ. ДВА РУКАВА ПЛОТНОГО, НО НЕСПЕШ- НОГО ТРАФИКА ПЛЫВУТ НАВСТРЕЧУ ДРУГ ДРУГУ, СЛОВНО КОСЯКИ РЫБ. Во всем ощущается странная двойственность, сочетание пережитого страдания и несгибаемой воли, двух понятий, без которых невозможно говорить о Камбодже сегодня. Слишком свежи еще в памяти события последних 50 лет, слишком четко встают перед глазами картины катастрофы, которая обрушилась на страну с приходом красных кхмеров (1975–1978) и последовавшими 20 годами гражданской войны (1979–1999). В Камбодже нет человека, не пострадавшего в этой войне, каждый потерял кого-то – отца, мать, братьев или всю семью – в трудовых лагерях или в печально знаменитой тюрьме S21 (подробнее об истории страны см. стр. 61 и 63). Но после всех ужасов пережитого сегодня Камбоджа хочет вернуть себе красоту и славу когда-то столь блистательного королевства Юго-Восточной Азии. Эму Риему было четыре года, когда пришли красные кхмеры. Дальше в его жизни было принудительное выселение из Пномпеня – в считаные часы миллионы горожан были отправлены в сельскохозяйственные коммуны, и жизнь в трудовом лагере в провинции Баттамбанг, где он, как и другие дети, делал удобрения из листьев и коровьего навоза. «Это была детская работа, а старшие, и мои родители в том числе, трудились на рисовых полях. Вечером вся семья собиралась под одной крышей, в доме на сваях, открытом со всех сторон, чтобы патрульные могли видеть все, что происходит внутри. Разговаривать было запрещено», – рассказывает Эм. Никаких сказок перед сном. Темнота и тишина. Сегодня, отучившись в высших школах искусства и дизайна Сент-Этьена и Парижа, скульптор и художник Эм Рием руководит собственной галереей в Пномпене. Горилла, жираф, обезьяна, буйвол – звери с его огромных полотен смотрят на людей с нежностью. «Нас таких много – тех, кто стремится склеить кусочки разбитого прошлого…» Лучший способ пережить прошлое – упорядочить его. Режиссер Ритхи Пань, чью семью уничтожили красные кхмеры, когда ему было 13, работает над документальным фильмом о довоенной эпохе и создает Центр аудио- и видеодокументов, где восстанавливает ушедший «мир нежности и семьи». На часах 5:30. Дождавшись нас, судно Phocea Mekong снимается с якоря. Пока выходим из Пномпеня, наблюдаем пробуждение города: кое-где у берега люди умываются, стоя по колено в коричневых водах реки Меконг. В фарватере суета: моторки лавируют меж грязных барж, плоскодонки-сампаны спешат, обгоняя неторопливые сухогрузы. Подальше от города худенькие дети купают в реке огромных буйволов. Легкий ветерок колышет листву бананов и пальмировых пальм. Солнце приближается к зениту, его свет заливает всю реку, местами столь широкую, что берега теряются из вида и она превращается в море. Но глубина небольшая – повсюду островки белого песка, между ними снуют узкие лодки, которыми правят рыбаки в шляпах-зонтиках. Мы направляемся на северо-восток, на остров Ко-Тронг. Хозяина здешнего курорта Rajabori Villas Пьер-Ива Клэ видно издалека: бритый, как у буддийского монаха, череп, высокий рост, военная выправка. В Камбоджу он попал более 20 лет назад в составе миротворческих сил ООН. После окончания службы 10 лет колесил по стране гидом, пока не женился – конечно же, на местной жительнице, прекрасной Ченде. Теперь Пьер-Ив строит отели и выбирает для этого совершенно особенные места. За земли, на которых возведен Rajabori Villas, местные не дали бы и одного риеля (местная валюта, заменившая в 1955 году индокитайский пиастр. – Прим. ред.). Традиционные дома на сваях, из красного дерева, с резными крышами, спрятаны среди тропического сада, и жизнь тут никуда не спешит. Здесь нет машин, только конные повозки, дни похожи один на другой, словно бусины четок в руках монаха. Самое важное событие дня – на территорию заползла королевская кобра. Еще один проект Пьер-Ива Клэ – лодж Terres Rouges в Ратанакири, на северо-востоке страны, у границы с Лаосом и Вьетнамом. Название в переводе с французского означает «Красные земли» – виной тому латерит, порода, изобилующая железом и оттого имеющая ярко-красный оттенок. Сам лодж был некогда домом губернатора провинции. Здесь нас ждут прогулки по лесным тропам и поездка в уединенное поселение одного из горных племен, в округе их сразу несколько. Пьер-Ив предоставит внедорожники и покажет путь, с местными он в доверительных отношениях. Солнце печет невыносимо с самого утра. Повязав на головы традиционные платки крама, отправляемся к племени креунг, чьи деревни рассеяны по всему лесу. Первыми встречаем группу подростков на стареньких скутерах. Деревня – небольшие строения из веток и листьев, вокруг бегают свиньи и куры. Женщины и дети рядом возятся в реке: моются и стирают. Мужчины работают в поле или охотятся на лягушек. Здесь продолжается активная вырубка лесов, которая уже привела к тому, что тигры, олени, пантеры и слоны ушли отсюда. Охота для креунгов закончилась. Они выживают теперь исключительно благодаря земледелию и рыбной ловле. Иногда на всю деревню завывает магнитофон, словно современность внезапно врывается в тихую жизнь, веками текущую в ритме муссонов. Все местные маленькие народы, конечно, обречены на исчезновение, но власти не оставляют попытки включить их в современную жизнь. А пока доход местным обеспечивает Пьер-Ив – они принимают туристов, продают свои ремесленные изделия и получают деньги, которые могут потратить, например, на лекарства. ФОТОГРАФИИ: EDOUARD PELLICCI 58
1. 2. 3. 4. 5. 1. Градостроительный расцвет Пномпеня пришелся на 1920-е – время французской колонизации 2. Художник с французским образованием Эм Рием владеет галереей на 178-й улице в Пномпене 3–4. Туристическое судно Phocea Mekong на реке Меконг возле города Кратьэха 5. Местным жителям Пьер-Ив Клэ (в военной форме) известен как успешный отельер, а попал он в страну в составе миротворцев ООН loffi cielvoyage.ru 59
Change language