14_item_file_vladimirmislavskiy

24 МИСЛАВСКИЙ В.
с концентрированной метафорикой игрового кино. А это, в свою очередь, позволяет
не просто отвлечься от явлений и вещей конкретных, сиюминутных, но взглянуть
на штетл глазами объективного историка, увидеть, описать и осознать не только вещные
контуры этой цивилизации, но и ее живую сущность.
* * *
Эти краткие тезисы отнюдь не претендуют на исчерпывающее представление
о кинематографе как единственно бесспорном иконографическом источнике, как
научной базе для исследования феномена ашкеназской цивилизации. Я попытался
лишь бегло обозначить основные возможности использования в научных целях
«продуктов» Десятой музы, созданных в самых разных странах на протяжении нашего
столетия. А, к тому же, обозначить и некий конспект собственных исследований
в этом направлении, которые я провожу в течение нескольких последних лет
под общим названием «Кинематографическая история еврейства в России. 1911-
1999 гг.». Исследований, которые дают мне право предполагать, что мой опыт в этом
плане может пригодиться и моим научным соседям по исследованию ашкеназской
цивилизации и ее культуры. Разумеется, я не хочу этим утверждать, что вся работа
по исследованию Ашкеназа сделана за нас кинематографом. Но не могу не отметить,
что она сделана для нас, для тех, кто живет в мире, где Ашкеназ существует лишь
в формах фантомных, скажу точнее, формах фантомных болей.
Истоки (Харьков).
1999. №5. С. 90-98.