в устье каменных гор - Российская национальная библиотека
в устье каменных гор - Российская национальная библиотека
в устье каменных гор - Российская национальная библиотека
Create successful ePaper yourself
Turn your PDF publications into a flip-book with our unique Google optimized e-Paper software.
32<br />
Чтение<br />
торому критика уделяла столько <strong>в</strong>нимания,<br />
<strong>в</strong>идя <strong>в</strong> нём патетическую апологию<br />
со<strong>в</strong>етскости, по меньшей мере д<strong>в</strong>усмыслен.<br />
Сидит герой <strong>в</strong> бункере под<br />
землей, куда его заманили обманом, читает<br />
громо<strong>в</strong>ское семикнижие и <strong>в</strong>ерит,<br />
что “прядёт нить защитного Покро<strong>в</strong>а,<br />
простёртого над страной”. Но <strong>в</strong>едь<br />
громо<strong>в</strong>ской страны, СССР, для которой<br />
покро<strong>в</strong> предназначен, да<strong>в</strong>но уже<br />
нет, не помог оберег. Значит — неосущест<strong>в</strong>има<br />
миссия героя, осталась одна<br />
бетонная тюрьма, <strong>в</strong> которую он заточён<br />
старухами-зомби, <strong>в</strong>ерящими <strong>в</strong><br />
собст<strong>в</strong>енное бессмертие», — пишет<br />
критик А. Латынина. 12<br />
Александр И<strong>в</strong>ано<strong>в</strong>, издатель Ad Marginem,<br />
<strong>в</strong> котором <strong>в</strong>ышел роман Елизаро<strong>в</strong>а,<br />
отнёс его к особому типу со<strong>в</strong>ременных<br />
тексто<strong>в</strong>: «Это <strong>в</strong>озможно единст<strong>в</strong>енный<br />
постсо<strong>в</strong>етский роман такого<br />
масштаба. В отличие от других подобных<br />
тексто<strong>в</strong>, Елизаро<strong>в</strong>у удаётся не<br />
дробить со<strong>в</strong>етскую реальность на<br />
фрагменты, размельчая её, но передать<br />
её <strong>в</strong>о <strong>в</strong>сей целостности. Со<strong>в</strong>етский мир<br />
предстаёт <strong>в</strong> тексте за<strong>в</strong>ершённым космосом,<br />
который прекратил с<strong>в</strong>оё земное<br />
сущест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ание и сущест<strong>в</strong>ует посмертно<br />
<strong>в</strong> другом измерении. И его сущест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ание<br />
описано <strong>в</strong>иртуозно. Да, это декадентский,<br />
postmortum, роман, но абсолютно<br />
за<strong>в</strong>ершённый <strong>в</strong> с<strong>в</strong>оей форме и <strong>в</strong><br />
с<strong>в</strong>оей идеологии». «Со<strong>в</strong>етская мифология<br />
Общего Смысла к закату Империи<br />
могла быть сколь угодно муляжна —<br />
но и этот муляж нали<strong>в</strong>ается некими<br />
соками, румянится при<strong>в</strong>лекательностью<br />
по контрасту с д<strong>в</strong>умя десятилетиями<br />
дробления Общего Смысла на<br />
частные бессмыслицы, со <strong>в</strong>сеобщим <strong>в</strong>ыз<strong>в</strong>ерением<br />
и цинизмом, с остер<strong>в</strong>енелым<br />
дележом нефтянки, с осыпанием <strong>в</strong>сех<br />
систем координат. Когда Великая<br />
Мечта пре<strong>в</strong>ращается <strong>в</strong> олигарха или,<br />
паче того, налого<strong>в</strong>ого чино<strong>в</strong>ника — то<br />
и пионер-герой кажется истинным божест<strong>в</strong>ом,<br />
по пра<strong>в</strong>у пирующим <strong>в</strong> “Со<strong>в</strong>етской<br />
Валхалле”» 13 , — с иронией пишет<br />
со<strong>в</strong>ременный критик об идеологическом<br />
посыле этого романа.<br />
Выя<strong>в</strong>ляя феномен постсо<strong>в</strong>етского<br />
романа, литературо<strong>в</strong>еды М. Липо<strong>в</strong>ецкий<br />
и А. Эткинд использо<strong>в</strong>али удачный термин<br />
«магический историзм»: «Магический<br />
историзм предста<strong>в</strong>ляет прошлое<br />
не просто как “другую страну”, но как<br />
страну экзотическую и нераз<strong>в</strong>еданную,<br />
#18 [108] *2009<br />
так и оста<strong>в</strong>шуюся беременной нерожденными<br />
альтернати<strong>в</strong>ами и непременными<br />
чудесами». 13 Думается, что этот<br />
термин предельно точно объясняет писательские<br />
стратегии Елизаро<strong>в</strong>а.<br />
Со<strong>в</strong>ершенно другое отношение к истории<br />
можно обнаружить <strong>в</strong> романе<br />
«Миусская площадь». Это пер<strong>в</strong>ый роман<br />
из<strong>в</strong>естного литературо<strong>в</strong>еда, специалиста<br />
по истории русской литературы<br />
ХХ <strong>в</strong>ека М. Н. Голубко<strong>в</strong>а. Произ<strong>в</strong>едение<br />
состоит из трёх самостоятельных<br />
по<strong>в</strong>естей, ох<strong>в</strong>аты<strong>в</strong>ающих период с 1933<br />
по 1952 год. Семья Грачё<strong>в</strong>ых — братья<br />
Борис, Константин и их сестра Антонина<br />
— предста<strong>в</strong>ители поколения моск<strong>в</strong>ичей,<br />
ста<strong>в</strong>шего с<strong>в</strong>идетелем роко<strong>в</strong>ых событий<br />
эпохи. Их судьбы напрямую с<strong>в</strong>язаны<br />
с тайными проектами со<strong>в</strong>етского<br />
пра<strong>в</strong>ительст<strong>в</strong>а, их жизнь — осколок<br />
зеркала, <strong>в</strong> котором <strong>в</strong>идна судьба страны.<br />
Неслучайно особое <strong>в</strong>нимание уделяется<br />
трём датам: 1933 год — <strong>в</strong>ремя,<br />
когда Гитлер набирает силу, но <strong>в</strong>сё же<br />
ещё есть надежда на предот<strong>в</strong>ращение<br />
<strong>в</strong>ойны; 1937 год — страшные репрессии,<br />
погуби<strong>в</strong>шие и Бориса; 1952 год — «дело<br />
<strong>в</strong>рачей», последний «сталинский» год.<br />
Вся Россия, по мысли герое<strong>в</strong> Голубко<strong>в</strong>а,<br />
оказалась <strong>в</strong> годы репрессий <strong>в</strong>о <strong>в</strong>ласти<br />
дья<strong>в</strong>ольских сил. И <strong>в</strong>ино<strong>в</strong>аты <strong>в</strong> случи<strong>в</strong>шемся<br />
сами люди, потому что «чело<strong>в</strong>еку<br />
с<strong>в</strong>ойст<strong>в</strong>енно думать, что он борется<br />
со злом, то есть с дья<strong>в</strong>олом, и использо<strong>в</strong>ать<br />
при этом дья<strong>в</strong>ольские<br />
средст<strong>в</strong>а, оказы<strong>в</strong>аясь <strong>в</strong> результате его<br />
добычей». «Михаил Голубко<strong>в</strong> рассмотрел<br />
отечест<strong>в</strong>енную историю с точки<br />
зрения этики. Причем интересно, что<br />
силы зла у него — образы, <strong>в</strong>сегда так<br />
или иначе с<strong>в</strong>язанные с потусторонним<br />
миром, а силы добра <strong>в</strong>оплощены <strong>в</strong> реальных<br />
людях, наделённых <strong>в</strong>нутренним<br />
бла<strong>гор</strong>одст<strong>в</strong>ом и острым историческим<br />
чутьем. В переломные моменты<br />
истории силы эти схлёсты<strong>в</strong>аются, нарушается<br />
их шаткое ра<strong>в</strong>но<strong>в</strong>есие. И<br />
пусть однозначного решения здесь<br />
нет, <strong>в</strong>сё же точка схода разнонапра<strong>в</strong>ленных<br />
исторических сил есть <strong>в</strong>нутри<br />
каждой неординарной личности, а значит,<br />
история — не сторонняя, безудержная<br />
сила, а концентрация <strong>в</strong>сех чело<strong>в</strong>еческих<br />
мыслей и поступко<strong>в</strong> и арена<br />
борьбы не столько политических и<br />
экономических устремлений, сколько<br />
бла<strong>гор</strong>одст<strong>в</strong>а и подлости». 14 Важно,<br />
что несмотря на мистическую атмосферу<br />
романа, а<strong>в</strong>тор <strong>в</strong>оссоздаёт дух <strong>в</strong>ремени,<br />
безошибочно находя точные интонации.<br />
Проблемы с<strong>в</strong>язи <strong>в</strong>ремени и пространст<strong>в</strong>а,<br />
иллюзии и реальности стано<strong>в</strong>ятся<br />
ключе<strong>в</strong>ыми <strong>в</strong> романе. «Видите<br />
ли, мы <strong>в</strong>едь жи<strong>в</strong>ем <strong>в</strong> мире иллюзий, и,<br />
<strong>в</strong>озможно, самая большая иллюзия —<br />
это <strong>в</strong>ремя. Возможно, что <strong>в</strong>ремени-то<br />
и нет. То есть нет прошлого, которое<br />
<strong>в</strong>роде бы за нашей спиной, нет будущего,<br />
которое <strong>в</strong>роде бы <strong>в</strong>переди. То есть<br />
они сущест<strong>в</strong>уют, но, как бы это <strong>в</strong>ыразиться,<br />
одно<strong>в</strong>ременно. То, что было,<br />
никуда не ушло, а сущест<strong>в</strong>ует рядом с<br />
нами, и будущее тоже есть, и тоже рядом.<br />
Время, с поз<strong>в</strong>оления сказать, пре<strong>в</strong>ращается<br />
<strong>в</strong> пространст<strong>в</strong>о, если<br />
<strong>в</strong>стать на такую точку зрения, а мы с<br />
<strong>в</strong>ами как бы идем по этому пространст<strong>в</strong>у<br />
<strong>в</strong> строго определенном напра<strong>в</strong>лении<br />
— из прошлого <strong>в</strong> будущее. Но некоторым<br />
иногда удается, ну, не то чтобы<br />
погулять по этому пространст<strong>в</strong>у,<br />
самим <strong>в</strong>ыбирая маршруты, побродить,<br />
что ли, хотя <strong>в</strong>озможно и такое, а<br />
чуть-чуть заглянуть <strong>в</strong>перед, у<strong>в</strong>идеть<br />
нечто <strong>в</strong>роде тропинки, по которой напра<strong>в</strong>ляешься»,<br />
— так М. Голубко<strong>в</strong> формулирует<br />
с<strong>в</strong>оё отношение к исторической<br />
памяти.<br />
Со<strong>в</strong>сем иная интонация по отношению<br />
к прошлому прочиты<strong>в</strong>ается <strong>в</strong> романе<br />
Юрия Поляко<strong>в</strong>а «Гипсо<strong>в</strong>ый трубач,<br />
или Конец фильма».<br />
Сюжет романа заключается <strong>в</strong> том,<br />
что Андрей Кокото<strong>в</strong>, а<strong>в</strong>тор нескольких<br />
книг прозы и д<strong>в</strong>енадцати дамских романо<strong>в</strong><br />
под псе<strong>в</strong>донимами, получает предложение<br />
об экранизации с<strong>в</strong>оего рассказа<br />
и едет с режиссёром Жарыниным <strong>в</strong><br />
за<strong>гор</strong>одный Дом <strong>в</strong>етерано<strong>в</strong> культуры,<br />
чтобы написать сценарий. Там он <strong>в</strong>споминает<br />
с<strong>в</strong>оё пионерское детст<strong>в</strong>о, <strong>в</strong>стречается<br />
с перо<strong>в</strong>ой любо<strong>в</strong>ью, участ<strong>в</strong>ует <strong>в</strong><br />
интригах Дома <strong>в</strong>етерано<strong>в</strong>. Роман удо<strong>в</strong>лет<strong>в</strong>оряет<br />
инфантильным желаниям<br />
массо<strong>в</strong>ого читателя. «Чтобы изба<strong>в</strong>иться<br />
от мифологии <strong>в</strong>ста<strong>в</strong>ания с колен,<br />
постсо<strong>в</strong>етским людям предстоит ещё<br />
раз пережить “со<strong>в</strong>ок”. Кому зано<strong>в</strong>о, кому<br />
— если речь идёт о но<strong>в</strong>ых поколениях<br />
— <strong>в</strong>пер<strong>в</strong>ые. И пройти тот же<br />
путь, который уже прошла страна д<strong>в</strong>а<br />
десятилетия тому назад. Тако<strong>в</strong>а цена<br />
мифа» 15 , — пишет журналист «Но<strong>в</strong>ой газеты»<br />
Е. Альбац, комментируя тенденции<br />
со<strong>в</strong>ременной культуры.
Change language