Литературный Омск

Вот и землянки, в которых живут рыбаки.
— Степан! — позвал Сергей, откинув полог, прикрывающий
вход... .
Ветер сильно хлестнул брезентом...
— Степан! — крикнул Сергей снова, заглуш ая вой
ветра. Никто не откликнулся. В темноте Сергей шарил
по землянке. М ожет быть, выплыл Степан, изнемог или
д аж е лежит без чувств. Потом нашёл на камельке спичку,
засветил.
Землянка была пуста... Сергей опустился на пол, долго
сидел не шевелясь и всё ещё не понимая, что ж е произошло.
Неужели Степан погиб.
Ночь прошла в тяжёлом забытье. Сергей вскакивал,
прислушивался, ему казалось, будто Степан входит в зем ­
лянку, что он стонет где-то поблизости, на берегу.
Утром буря улеглась. Берега реки, омытые волнами,
посвежели, зелень деревьев, кустов, трав как будто-бы
заново распустилась, и только вода в реке всё ещё оставалась
мутной и вздрагивала мелкими волнами.
Сергей глядел в эти волны, угады вал на реке место,
где вчера перевернулась их лодка, и всё время перед ним
вставало лицо Степана, таким, как он видел его вчера, в
обед, когда они ели уху и говорили о жизни.
С рассветом Сергей вышел на берег и, чтобы лучше
видеть реку, спустился верхним увалом вниз по течению.
За протокой кверху дном леж ала их лодка с оборванным
куском сети...
Степана не выбросило...
Страшно стало Сергею. Э ю ведь вчера он настоял на
том, чтобы ещё и ещё забрасывать сеть... Вернулись бы
во-время, до бури, и сегодня, не зная беды, с лёгким
сердцем снова плыли бы по реке...
К ак ни тяжело, а надо идти в село, рассказать там
о случившемся, просить катер, чтобы баграми искать тело
Степана...
Трудно будет смотреть людям в глаза, трудно и оставаться
одному.
Сергей побрёл по тропинке, которая долж на была вывести
на большак. Шёл и всё повторял про себя:
— Степан Алексеевич, как же это, а?
Тишину раннего утра нарушил стук мотора. Сергей
прислушался и узнал резкие хлопки леспромхозовского
катера...