ВЛАСТЬ, ПОЛИТИКА И ИДЕОЛОГИЯ В ИСТОРИИ ЕВРОПЫ

власти наследнику определяет как практические, так и идеологические
особенности позднеримского династизма. Кандидат на
трон должен доказать своими virtutes правильность получения
власти по наследству. Клавдиан приписывает Феодосию слова,
обращенные к его сыну Гонорию, в которых противопоставляется
персидская и римская модели властепреемства – в первом
случае достаточно быть представителем рода, тогда как во втором
необходимо подтвердить свое право добродетелями, присущими
optimus princeps (Claud. IV cons. Hon. 214–222). Так, Константин
в панегирике 307 г. не просто ждет провозглашения августом,
а доказывает Максимиану своими virtutes правильность
такого выбора (Pan. Lat. VII. 5.3: «…id (sc. imperium) non hereditarium
ex successione crevisses, sed virtutibus tuis debitum a summo
imperatore meruisses»). В панегирике Либания, адресованном
Константу и Констанцию, и Константин Великий, получивший
власть от отца, подтвердил верность выбора своим превосходством,
и его сыновья таким же образом оправдали свою власть
(Lib. LIX. 18; 47).
Именно такое сочетание династического принципа и представления
об optimus princeps в наибольшей степени отражало
ожидания общества, для которого важны были, с одной стороны,
гарантии стабильности императорской власти, а с другой, – определенные
принципы управления, позволявшие избегать произвола
императоров. Кроме того, династизм в наибольшей степени
был присущ армии, которая, обладая ведущей ролью в легитимации
власти позднеантичных императоров, рассматривала,
как правило, сыновей полководцев как наилучших кандидатов
на престол (cp. Claud. III cons. Hon. 44–45).
М.В. Рубцова
Гражданская администрация Поздней Римской
империи в изображении Аммиана Марцеллина
В историческом повествовании Аммиана значительное место
занимает описание деятельности гражданских чиновников
различных рангов, хотя отдельной характеристики системы
позднеримской администрации в «Res gestae» нет. Осведомленность
Аммиана о системе гражданского управления и его оценки
этой системы мы можем проследить, во-первых, по высказываниям
историка относительно общих принципов управления, а вовторых,
по оценке деятельности конкретных представителей чиновничьего
аппарата 1 .
Так как любые властные полномочия делегировались в Поздней
империи самим императором, то одним из важнейших представляется
вопрос об отношении системы гражданского управления
к личности носителя верховной власти. Как уже отмечалось,
для Аммиана действия чиновников являлись одним из оснований
для характеристики императора. Поэтому значительное место
Аммиан уделяет вопросу о принципах кооптации на государственные
посты. Как идеальную модель можно рассматривать
принцип, высказанный Юлианом: и военные, и гражданские посты
должны предоставляться согласно заслугам кандидата (neque
civilis quisquam iudex nec militiae rector, alio quodam praeter
merita suffragante, ad potiorem veniat gradem – XX. 5. 7). В письме
Констанцию Юлиан соглашается на назначение первыми префектов
претория, добавляя при этом, что они будут выбираться
из людей, известных справедливостью и заслугами (aequitate et
meritis notos – XX. 8. 14). Там же содержится еще один принцип
кадровой политики – люди из окружения императора должны
1 Ср: Noethlichs K.L. Beamtentum und Dienstvergehen: Zur Staatsverwaltung
in der Spätantike. Wiesbaden, 1981. S. 200. Автор рассматривает сведения
Аммиана о позднеримском чиновничестве исходя из трех аспектов: общие
высказывания Аммиана о чиновничестве; высказывания о внутриведомственной
(behördeninternen) организации; высказывания о деятельности чиновников,
но по сути первые два аспекта можно изучить в единстве, так как у Аммиана
общие оценки зачастую содержат и высказывания о внутренней организации
аппарата государственного управления.
79
80