Лейфер, А. Э. Прошлое в настоящем

участвовали все воинские части, военные школы, школа
милиции, техникумы, студенчество коммунистического
университета, рабфака, мед- и ветинститутов и др.,1
причем, целый ряд воинских частей и организации участвовал
в работе с целыми обозами лошадей. Без сочувствия
широкой общественности этого проделать было
бы нельзя» 10.
Еще до новоселья музей начал функционировать — в
рабочих клубах, в школах, в профсоюзных организациях
его сотрудники читали лекции.
Трудно удержаться, чтобы еще раз не процитировать
Мелехина — то место его отчета за пять лет работы
('1923—1928 гг.), где идет речь о непосредственном переезде
в бывшие губернаторские хоромы. Оказывается, переезда
в прямом смысле этого слова не было:
«Перевозка, а вернее, переноска музея была произведена
в два дня, благодаря участию студенчества, с
которым к тому времени у музея существовала довольно
тесная связь. Как в первом случае, т. е. в июле
месяце (1923 года. — A. J1.), когда были перенесены
геологомнпералогнческий отдел и библиотека, так и во
втором — в начале ноября, для переноски остальных
отделов было организовано студенчество всех омских
вузов и рабфака, разбито на десятки, которые под наблюдением
и руководством сотрудников музея в полном
порядке перенесли музей на руках, абсолютно ничего
не попортив и не напутав»11.
И сразу же началась работа с новым, советским
посетителем — рабочим, красноармейцем, крестьянином.
А он, как говорится, валил валом — в 1924 году посетителей
было около 54 тысяч (вспомним: за все предреволюционные
сорок лет — 34 тысячи). Но работникам
музея было мало и этого. Летом 1925 года они организуют
летнее общежитие для экскурсантов из села, в
нем ночуют люди, специально приехавшие в музей за
несколько сот километров. Больше того: придумана
74