НЕвский БОгослов №12 (2014)
Журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии
Журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии
You also want an ePaper? Increase the reach of your titles
YUMPU automatically turns print PDFs into web optimized ePapers that Google loves.
№2(12) <strong>2014</strong><br />
ло быть, и без Него ничто не начало<br />
быть, что начало быть» (Ин<br />
1:3). Здесь налицо идеологический<br />
зародыш религии человечества<br />
Огюста Конта, чей смысл —<br />
в построении новой религии без<br />
Бога. Федоров подвергает Гете<br />
беспощадной критике именно<br />
потому, что существующей в немецком<br />
народе легенде о Фаусте<br />
христианского толка он противопоставляет<br />
свой языческий вариант.<br />
«…В народном сказании,<br />
— пишет по этому поводу основатель<br />
«русского космизма», —<br />
осуждается в лице Фауста “возрождение<br />
наук и искусств”, насколько<br />
оно было отречением<br />
от христианства, осуждается интеллигенция,<br />
которая, усвоив<br />
древнее образование (античную<br />
образованность), выделилась из<br />
народа».<br />
Свою фантастическую поэму<br />
Гете заканчивает в огульном<br />
отрицании христианской теории<br />
искупления. Если Евангелие<br />
говорит, что дорога, возвращающая<br />
человека к Богу, называется<br />
«покаяние и смирение», о<br />
чем говорится в притчах о блудном<br />
сыне и о мытаре и фарисее,<br />
то Гете выстраивает свою «розовую<br />
сотериологию» иначе.<br />
Подводя итог сотериологическим<br />
воззрениям Гете, рефлектированным<br />
в жизни его героев<br />
Фауста и Маргариты, следует<br />
заметить, что Маргарита<br />
представляет образ классической<br />
христианской теории<br />
«искупления через страдание»,<br />
а Фауст — образ и воплощение<br />
протестантской теории «искупления<br />
через бунтующий пафос».<br />
Гете дает сотериологическую<br />
картину без покаяния. Автор<br />
спасает своего героя, несмотря<br />
на то, что он не принес покаяния,<br />
хотя был виновен в смерти<br />
Маргариты и ее брата. Примечательно,<br />
что Фауст ни разу<br />
не сознается в том, что смерть<br />
Маргариты была следствием его<br />
разгульной жизни. В некотором<br />
смысле «теория спасения» Гете<br />
высвобождает антихристианский<br />
посыл, находящийся в качестве<br />
зародыша в кальвинистском<br />
учении о предопределении,<br />
согласно которому судьбы<br />
людей определены Богом и никакие<br />
добрые дела не могут этого<br />
изменить. Через трагическую<br />
судьбу Маргариты Гете словно<br />
хочет показать, что фабула<br />
сотериологического характера,<br />
которую дает произведение<br />
традиционного христианства,<br />
для него имеет второстепенное<br />
значение. Трагедия Маргариты<br />
для Гете представляет собой не<br />
что иное, как необходимый момент<br />
в становлении эстетической,<br />
высоко интенсивной жизни<br />
отпавшего от Бога Фауста.<br />
Жизнь Маргариты в художественном<br />
замысле Гете в чем-то<br />
напоминает жизнь индивидуума<br />
в философской системе Гегеля.<br />
Если у Гегеля индивидуум<br />
становится лишь необходимым<br />
моментом в процессе объективации<br />
и самопознания Абсолютного<br />
Духа, то у Гете личность<br />
Маргариты есть не что<br />
иное, как объективированная<br />
форма фаустовского страстного<br />
духа. Искажение традиционнохристианской<br />
теории искупления<br />
стало следствием романтического<br />
обожествления природы.<br />
Натурфилософские взгляды<br />
Гете диктовали свою повестку<br />
дня и собственное ви`дение теории<br />
искупления. Если мы имеем<br />
дело с «осанна», приносимой не<br />
Живому Богу, а природе, то само<br />
собой разумеется, что главный<br />
герой Гете не должен никому ни<br />
в чем каяться. Покаяние, возрождающее<br />
человека, возможно<br />
только в христианском миропонимании,<br />
а так как Гете стоял на<br />
пантеистической мировоззренческой<br />
почве, то не удивляет,<br />
почему он не повел своего героя<br />
путем добровольного страдания<br />
и искупления вины. «Существуют<br />
два расчета за грех, — пишет<br />
на эту тему знаток христианского<br />
богословия Сергей Иосифович<br />
Фудель, — или прекращение<br />
жизни, вернее, продолжение<br />
своего преступления в бесконечность,<br />
или же временное умирание<br />
в искупительном страдании<br />
покаянного подвига во имя неумирающей<br />
жизни».<br />
Как жалко, что Гете не хватало<br />
мистического созерцания<br />
тайны Голгофы — сердцевины<br />
христианства. Если бы это понимание<br />
произошло, то, быть может,<br />
и Фауст пошел бы именно<br />
по этому, первому пути, обрисованному<br />
русским религиозным<br />
мыслителем.<br />
•<br />
37
Change language