???? 2012 - ????? - ???????????? ????????? ??????

делали так: утро и вечер охотимся на птиц в заливах, днем
гоняем русаков».
Согласимся, что такое использование гончей несколько
необычно для нас, привыкших видеть в ней только гонца.
Необычно и отношение Ивана Андреевича к дальнейшей
судьбе собаки-инвалида. Ведь не секрет, что при ситуациях не
столь критичных, охотники, большей частью, стараются собаку,
ставшую обузой, сбагрить в «хорошие руки». Но не таков
Иван Андреевич.
«Будет жить инвалидом. Такая доля.
Слепец скоро поправился. Он хорошо ел. Выходил на двор
гулять, лаял, когда в усадьбе появлялся кто-нибудь чужой».
А однажды Трубач увязался за хозяином на охоту.
«Мы высадились на любимой стрелке, добрались до озера
и уселись в лозняк. Высоко в небе летели казарки, но стрелять
я воздерживался: упадут птицы в воду – не достану.
Низом пронесся табунок хохлатой чернети. Я прикинул –
эти должны упасть на сухое! –и ударил дублетом. Промахов не
было, и все же я просчитался: подбитые утки дотянули до
воды. Одна шлепнулась невдалеке от берега, другая подранок.
Упала подальше и поплыла в камыши.
Трубач сорвался с места, прыгнул в воду… Было морозно.
Вода на заливах покрылась кое-где тонкой корочкой, а в середине
стояла темная и неподвижная. Готовая вот-вот замерзнуть.
В такую воду пойнтер не пойдет вовсе, из сеттеров же
редкий проплывет полсотни метров. Но Трубач плыл».
Поразительно, но слепая собака работала в ледяной воде
до тех пор, пока не подала всех птиц. Особенно трудно далась
вторая утка, ушедшая в камыши.
«Трубач пропадал долго… Наконец он выплыл на водное
зеркало с огромной черною уткой в зубах.
И когда он подал мне птицу, я поцеловал его в мокрую голову».
Несомненно, что рассказ «Трубач» является не только
своеобразным гимном прекраснейшей отечественной породе
– русская гончая, но и образцом отношения охотника к своему
четвероногому другу.
Образцом же отношения к дичи можно с полной уверенностью
считать рассказы: «Душа осеклась», «Глухарь» и «на
Чанах».
«Была середина сентября…Едва успевал мой ирландец
Джим прихватить наброд, — вдали хлопали проворные
крылья. Матерые птицы не допускали собаку на стойку, взлетали
вне выстрела.
Мы шли по ягодникам, редким лесом. День был солнечный,
ласковый, тихий. Под ногами шуршал опавший лист. Кругом
стояли березы в золотом наряде, красноватые осины, как
пылающие свечи. В таком лесу все радует глаз, и бродишь,
бродишь, не зная устали.
Но мы вышли не любоваться природой. Нам хотелось
пострелять…
Джим сделал полукруг, забежал вперед и, обшаривая челноком
загадочную птичью землю, приближался к нам.
Старый черныш взлетел над березняком, ринулся в нашу
сторону. Я опустил ружье. Пусть Силыч ударит по этой сверкающей
под солнцем птице!
…Выстрела не было...
– Осечка? – спросил я, подходя к нему…
– Душа осеклась… Такой красавец летит, и голубое небо
над ним, и солнце, и эти осинки внизу – дух прихватило. Не
мог!».
А сколько сил положил Иван Андреевич, выслеживая матерого
глухаря. Пришлось оставить дома собаку и научиться
ходить по лесу бесшумно, дабы скрасть осторожную птицу. Но
все ухищрения были напрасны, помог же случай. «Мы столкнулись
на большой поляне. Глухарь неторопливо шагал в
высокой и редкой траве. Курки у меня были взведены. Я взял
птицу на мушку. Передо мною был могучий красавец петух.
Озаренный утренним солнцем, он шел по влажной земле, и
ветер колыхал дымчатые перышки на овальной его груди.
Ничто не могло спасти его! Мои патроны с капсюлем «жевело»
не знают осечек. От удара дроби он подпрыгнет и ткнется
грудью в траву.
Однако я не нажал гашетку… Почему? Слишком легкий
был выстрел. Цель приблизилась – и обаяние исчезло.
Пропало желание подвешивать глухаря на три медных колечка
к ягдташу!».
Описывая же охоту «На Чанах», И.А. Арамилев пишет:
«Сибирские весны капризны. Накануне было теплым-тепло, а
ночью хватил мороз. Большое озеро Чаны покрылось голубым
ледком…
Утром я занял свое место в шалаше на одном из островков
озера.
Взошло солнце. Майский день разгорался. Молодой ледок
весело искрился, а на душе было тоскливо. Такая невыносимая
для охотника тишина!
Вчера птицы летели стаями… Теперь, напуганные заморозком,
гости повернули на юг… Стрелять было некого».
Но неожиданно у охотника появилась возможность выстрелить
по лебедям, грудью проломившим лед в полынье.
«Сорок метров отделяло меня от лебедей. Оба ствола
моего садочного ружья были заряжены крупной дробью.
Какой блестящий дуплет можно было сделать! Но… у кого
поднимется рука?».
Отказ от выстрела — высшее мерило души охотника, присущее
только охотникам от Бога, каким и был Иван Андреевич
Арамилев.
Охотничий карабин
«Медведь-4»
Качество, проверенное
временем!
Прием заказов по тел.: (3412) 51-13-52
(ОАО «Концерн «Ижмаш»)
• Экспертиза художественно
•
оформленного холодного и
огнестрельного оружия
Эксклюзивный дизайн отделки
штучных ружей
• Консультации по оформлению
оружейных
коллекций в интерьере
Тел.: +7 915 330-83-17
E-mail: alena-levashova@yandex.ru
ОХОТА – НАЦИОНАЛЬНЫЙ ОХОТНИЧИЙ ЖУРНАЛ • июнь 2012
17