Лейфер, А. Э. Сибири не изменю!..

Драверт показывал мне эти тоненькие книжки, бережно,
почти благоговейно, держа их в руках, что совсем не
было на него похоже, чаще в его отношении к трудам
ученых присутствовал пытливый скепсис. Но о трудах
Циолковского он говорил с такой верой в скорое их воплощение
в жизнь, что па какое-то время и я — профан
в этих делах — проникся этой верой...
Неожиданностью для меня оказалось, что Драверт и
Циолковский оказались почти земляками, что за несколько
лет до рождения Драверта Циолковский жил
в Вятке, учился в гимназии и там еще мечтал о полетах
к звездам...
Для следующего номера альманаха Драверт обещал
подготовить статью о Циолковском и передал мне для
иллюстрации поздравительную открытку, полученную им
незадолго до смерти Циолковского».
Открытка эта воспроизведена в книге В. Уткова.
«2 сент. 32 г. Д орогом у и м илом у поэту и ученом у
искренняя благодарность! Всегда Baui Ц иолковский».
К сожалению, это пока все, что известно о взаимоотношениях
великого калужанина и Драверта.
Замысел Драверта написать статью о Циолковском
так и остался лишь замыслом. Жесточайшее испытание
надвигалось на нашу страну. Петру Людовиковичу оно
помешало написать не только эту статью, но и выполнить
многое другое из задуманного.
Особого разговора заслуживает его деятельность в
последний период жизни, выпавший на годы Великой
Отечественной войны.
В К О Н Ц Е ПУТИ
ля того, чтобы лучше понять,
как и чем он жил после
июня 1941-го, стоит
вспомнить эпизод, происшедший
задолго до наших
дней.
Тоненькая книжечка. На обложке написано: «РСФСР.
Профессор Сибирского института сельского хозяйства
97