Полярная звезда, книга 5.

97
людскаго тѣла. Со мпой былъ ио.юдой литераторъ Ф. Капъ.
"Вы пе знаете ихъ?" спросвль опъ мепя—"Нѣтъ, но если я
не ошибаюсьэто ІІой или Лотъ нрогуливающійся съ Адамомъ,
который вмѣсто ФИГОВЫХЪ листьевъ надѣлъ не по нѣркѣ
сшитое пальто."
— " Это Струве и Гейнценъ, отвѣтплъ оаъ смѣясь. Хотите
познакомиться ?"
— Очені. Онъ подвелъ меня.
Разговоръ былъ ничтоженъ; Струве возвращался домой и
просилъ зайти, мы пошли съ нимъ. ІІебольшая квартира его
была наполпена Баденцами; середь ихъ сидѣла высокая и
издали красиваяженщива, съ богатой шевелюрой оригипальнымъ
образомъ разбросанной, это была извѣстпая Амалія
Струве его жена.
Лицо Струве съ самаго начала сдѣлало на меня страпнос
впечатлѣвіе; оно выражало тотъ нравственный столбнякъ,
который изувѣрство придаетъ святошамъ и расколыіикамъ.
Глядя па этотъ крѣпкій, сжатый іобъ, на покойное выражсніе
глазъ, на печесавую бороду, на волосы съ просѣдью, и па
всю его Фигуру, мнѣ казалось что это или какой пибудь Фапатическій
пасторъ изъ войска Густава АдольФа, забывшій умереть,
или какой нибудь таборитъ проповѣдующій покаяніс
и причастіе въ двухъ видахъ. Наружность Гейнцепа, этого
Собакевича нѣмецкой революціи, была угрюмо груба; сангви-»
ническій, неуклюжій, онъ сердито ноглядывалъ изъ подлобья
и былъ не рѣчистъ. Онъ впослѣдствіи писалъ, что достаточно
избить два милліона человѣкъ на земномъ шарѣ, и
дѣло революціи пойдетъ какъ по маслу. Кто его вндѣлъ хоть
разъ, тоті. не удивится, что онъ это писалъ.
Не могу не разсказать о чрезвычайно смѣшномъ анекдотѣ,
которыи со мной случился по поводу этой канибальской выходки.
ВъЖепевѣжилъ, даи теперь живетъ добрѣйшій въмірѣ
докторь Р. одинъ изъ саныхъ платоническихъ и самыхъ постояиныхъ
любовпиковъ революціи, другъ всѣхъ выходцевъ;
онъ па свой счетъ лечилъ ихъ, кормилъ ихъ, поилъ ихъ.
Бывало какъ рано ви придешь въ СаГё