Полярная звезда, книга 5.

138
архіерей возилъ СЪ собой ва вселеаскіе соборы какихъ-то послушниковъ,
вооруженныхъ во имя Богородицы дубинами—
и до вашингтонскихъ сенаторовъ, доказывающихъ другь другу
палкой пользу рабства.
Но и тугь удавалось Прудону становиться во весь ростъ,
и середь перебранокъ оставлять яркій слѣдъ.
Тьеръ, отвергая Финансовой проэкгь Прудона, сдѣлалъ
какойто намекъонравственномърастлѣніилюдей распространяющихъ
такія ученія. Прудонъ взошелъ на трибуну и сь
своимъ грознымъ и сутуловатымъ видомъ коренастаго жителя
полей, сказалъвпередъулыбающемуся старичншкѣ: "говорите
о Фииансахъ, во ве говорите о нравственности, я могу принять
это за личность, я вамъ уже это сказалъ въ комитетѣ. Еслиже
вы будете продолжать, л—я не вызову васъ на дуель
(Тьеръ улыбнулся). Нѣтъ мнѣ мало вашей смерти, этимъ
пичего не докажешь. Я предложу вамъ другой бой. Здѣсь,
съ этой трибуны, я разскажу всю ыою жизнь, ФЭКТЪ за
Фактомъ, каждый можетъ мнѣ вапомнить, если я что нибудь
забуду или пропущу. И потомъ нусть разскажетъ мой противникъ
свою жизнь"! Глаза всѣхъ обратились на Тьера, онъ
сидѣлъ нахмуренный и улыбни совсѣмъ не было, да и отвѣта
тоже.
Враждебная камера смолкнула, и Прудонъ съ презрѣвіемъ
глядя на защитниковъ религіи и сеаьн, сошелъ съ трибуны.
Вогь гдѣ его сила, въ этихъ словахъ рѣзко слышится языкъ
новаго міра, идущагосъ своимъ судомъ и со своими казнями.
Съ Февральской революціи Нрудонъ предсказывалъ то, кь
чему Франція пришла; на тысячу ладовъ повторялъ онъ
берегитесь, не шутите: "это не Батилйна у вашихъ воротъ, а
смерть". Французы пожимали плечами. Обнаженныхъ челюстей,
косы, клеасидры—всего мундира смерти не было видио,
какая-же это смерть, это " мипутное затмѣвіе, послѣобѣденный
соаъ великаго народа!" Наконецъ разглядѣли многіе, что дѣло
плохо; Прудонъ меньше уныль, меньше исаугался, потому
что предвпдѣлъ; его за это ие толыю обвинпли въ безчузственности,
во въ томъ что онъ накликалъ бѣду. Говорятъ,
что китайскій императоръ таскаегь ежегодно за хохолъ прн-