Полярная звезда, книга 5.

195
Жаль что нс много писемъ уцѣлѣло у меня. Моя жизнь
прибивала мевя къ разнымъ берегамъ, къ разнымъ слоямъ,
я съ многичи входилъ въ сношенія, но три полицсйскихъ
нашествій: одно въ Москвѣ и два въ Парижѣ, огъучили меня
огь храненія всякаго рода писемъ. Уѣзжая въ 1852 изъ
Италіи и думая пробраться черезъ смирительпую имперію,
я сжегъ много дорогаго мнѣ, и какъ бы въ вознагражденіе
получилъ въ Лондонѣ нѣсколько пачекъ писемъ оставленныхъ
мною въ Москвѣ.
Съ 1825 года событія несущейся исторіи начинаютъ
зацѣплять больше и больше и наковецъ совсѣмъ увлекаютъ
въ гпирокій потокъ общихъ интерессовъ. Съ тѣмъ вмѣсгѣ
прозелитизмъ, страстная дружба, вызываетъ ва переписку;
она растетъ и дѣлается какой-то движущейся, раскрытой
исповѣдью... все закрѣплено, все помѣчено въ письмахъ и
притомъ наскоро, т. е. безъ румянъ и прикрасъ, и все остается,
осѣдаегъ и сохраняется какъ молюскъ залитой кремвемъ,
какъ бы для того чтобъ когда нибудь свидѣтельствоватъ на
страшномъ судѣ, или упрекнуть своимъ несправедливымъ.
Такимъ ли былъ я разцвѣтая? какъ будточеловѣкъвиноватъ
въ томъ, что старѣетъ.
Но не изъ этой юной и лирической эпохи жизви, хочу
я на первой разъ передать нѣсколько писемъ. Тѣ—когда
нибудь, послѣ. Теперь на первый случай подѣлюсь
десяткомъ писемъ огь лицъ, болыпей частію извѣстныхъ и
любимыхъ у насъ, или уважаемыхъ.
И—ръ.
1 Марта, 1859.