Полярная звезда, книга 5.

Изъ писемъ Тимоѳѣя Ликолаевича Грановскаю.
I.
Москва 1847.
"Опять ромавтизмъ", скажешь ты, можетьбыть, прочитавъ
это письмо. Пусть будегь по твоему Герцевъ. Я остаюсь
неизлѣчияымъ романтикомъ. Сегодня у меня потребность
говирить съ гобой. Ночь такъ хороша; Лиза до двухъ
часовъ мнѣ играла Моцарта, душа настроена тепло какъ
давно не было. И потомъ твой Круповь!
Я его слышалъ отъ тебя прежде, но онъ мало произвелъ
на меня впечатленія, не знаю почему. Въ Современнжѣ
онъ напечатанъ съ большими выпусками, а я не могу его
начитаться. Знаешь ли, что это просто геніальная вещь.
Давно я не испытывалъ такого наслажденія, какое онъ мнѣ
далъ. Такъ шутилъ Вольтеръ, во время оно, и сколько теплоты
и поэзіи ; мнѣ отъ него повѣяло тобою, днями проведеными
въ Покровскомъ и въ деревянномъ домѣ,( # ) Круповъ свялъ у
ыевя съ души что-то ее сжимавшее, отъ чего ей было неловко
сътобою. Мнѣ кажется, что я опять слышу твой смѣхъ, что я
опять вижу тебя во всей красотѣ и молодости твоей природы.
Зачѣмъ же было надѣвать на себя какую-то буржуааную
маску, которую ты такъ гонишь во Фравціи(і). Я не
отвѣчалъ на большую часть твоихъ писемъ, потому что они
(*) Грановскііі говсіштъ о домѣ, въ которомъ мы жи.га до когпшны мосгоотца.
(•(•) Я этого упрека иикогда пе могъ попять и отпосплъ его къ дамскимъ
размо.івкамъ, передъ вашимъ отъѣздомъ, объ нихъ я упомянулъ всколзь, см.
" Былое н Думы" въ Полярной Звѣздв на 1858.