Полярная звезда, книга 7.

120
Срочцыя занятія окончены, онъ предоставленъ себѣ,его не
ведутъ, но от не знаетъ, что ему дѣлать. Продолжать нечего
было, кругомъ никто и пнчто не звало живаго человѣка.
Человѣкъ, пришедшій въ себя и успѣвшій оглядѣться послѣ
школы, находидся въ тогдашней Россіи, въ полоя;еиіи
путпика, просыпающагося въ степи : ступай куда хочешь—
есть слѣдъ, есть кости погибаувшихъ, есть дикіе звѣри и
пустота во всѣ стороны, грозящая туной опаспостыо, въ
которой погибнуть легко, а бороться невозможно. Едииственная
вещь, которую ыожно было продолжать честно и съ
любовыо—это ученье.
II вотъ Станкевичъ натягиваетъ ученыя запятія, опъ
думаетъ, что его призваніе бьгть историкомъ—и онъ начипаетъ
заниматься Геродотомъ; изъ этого занятія, можно было
нредвидѣть, ничего не выйдетъ.
Хотѣлось бы ему и въ ІІетербургъ, гдѣ такъ кипитъ какая
то дѣятельпость и куда его манитъ театръ и блазость іп>
Европѣ; хотѣлосьбы ему побывать ночетнымъ слотрптелемъ
училища въ Острогожскѣ, онъ рѣшается быть полезиымъ
"па этомъ скромпомъ попрпщѣ" — это еще меныпе Геродота
удалось. Его въ сущности тянетъ въ Москву, въ Гермапію,
въ родной упиверсптетскій кругъ, къ роднымъ интересамъ.
Безъ блпзкихъ людей онъ жііть не могъ(іювое доказательство
что около не было близкнхъ поглащающихъ иитересовъ).
Потребность сочувствія такъ сильна у Станкевича, что онъ
иногда выдумываль сочувствіе н галанты, т. е. видѣлъ въ
людяхъ такія качества, которыхъ не было въ нихъ вовсе, и
удивлялся имъ.*
Но—и въ этомъ его личпая мощь—ему вообще не-часто
цужпо было лрибѣгать къ тагснмъ ФИКЦІЯМЪ, опъ на каждомъ
шагу встрѣчалъ удввительнглхъ людсй, умѣлъ ихь встрѣчать,
и каждыб, подѣ.нівшійгя его душою, оставался иа всю жнзнь
* К.шчяиковъ шастичшііі выр-.зи.іъ это слѣдующимъ замѣчапіемъ :
"Станкевичъ—серебряпный рубль, завидующіВ вашчииѣ мѣднаго иятака."
ЛіІНЕП. Г.ІОПЧФ. СТАПКЕВИЧА, СТР. 133.