Полярная звезда, книга 7.

17
увѣрить себя, что назвавши извѣствыхъ мвѣ членовъ тайнаго
общества, я никому не могу повредить, но многимъ могу
быть полезенъ своими показаніямп.
Отославши отвѣты, въ которыхъ я вивого ве назвалъ, на
другой день я потребовалъ перо и бумаги и написалъ въ
комитетъ, что я наконецъ убѣдился, что не называя никого
я лишаю себя возможности быть полезнымъ для тѣхъ,
которые бы сослались на мевя для своего оправданія. Это
былъ первый шагъ въ тюремиомъ развратѣ. Разумѣется я
тотчасъ же получилъ вопросные пункты, на которые я такъ
долго отказывался отвѣчать. Я назвалъ тѣ лица, которыя
самъ комитегъ назвалъ мнѣ и еще два лица : Генерала
Пассека, принятаго мною въ общество и П. Чаадаева. Первый'
умеръ въ 1825 году, второй былъ въ это время за границей.
Для обоихъ судъ былъ не страшенъ.
Послѣ этого я оставался долго спокоенъ.
Наступилъ великой постъ. У меня спрашивали что я буду
ѣсть, постное или скоромное. Я отвѣчалъ, что мнѣ все равно,
и меня цѣлый постъ кормили щами со снятками. Мысловскій
по прежнему навѣщалъ меня, во никогда не заводилъ со
мною религіознаго разговора. Однажды мнѣ случилось
сказать ему по чему-то, что правительство наше не требуетъ
ни оть кого православнаго исповѣданія. Мысловскій отвѣчалъ
мнѣ, что правительство дѣйствительно ничего не требуеть; но
многихъ людей, которые были крещены въ православной
вѣрѣ и оказывались впослѣдствіи неправославными, ссылало
въ Соловки и другіе монастыри на покаяніе.
Этими словами Мысловскій отворилъ мнѣ еще одинъ
выходъ къ соблазну. Я началъ разсуждать очень основэтельно,
что ежели правительство требуетъ отъ православныхъ, чтобъ
они всегда оставались православными, то слѣдовательно оно
требуетъ только одного соблюденія обрядовъ. На шестой
аедѣлѣ я сказалъ Мысловскому, что желаю исповѣдаться и
причаститься. "Любезный другъ, отвѣчалъ онъ мнѣ,—
Я самъ давно хотѣлъ предложить вамъ это, во, зная васъ,
никакъ не смѣлъ". Было положеко, что онъ придетъ комнѣ
2