Полярная звезда, книга 7.

37
легко въ безпародномъ государствѣ, сажать иа престолъ
всякую дрянь и сгонять ее съ престола.
Они зиали, что въ императорскомъ "Мы", есть и ихъ
доля... Дальновидные изъ пихъ, хотѣли въ свою пользу
ограничить самовластіе, но истые сержанты предпочитали
просто душить царей,и сажатьпа ихъмѣсто своихълюбовницъ.
Дерзкая дворня была опасна,требовательна. Князю Григорью
Григорьевичу Орлову мало было Екатерины, ему хотѣлось
титула ея мужа. Зная, какъ узы брачпыя легки, Екатерина
соглашалась, по друііе деньщики и сержанты н пе думали ей
позволить. Имя Іоаппа Аптоповича было произнесено—она
его велѣла убить какъ кошку; имя княжпы Таракаповой
вспомнилось, она- велѣла ее украсть, какъ крадутъ собаченокъ.
Все это дѣлалось оть страха. Сграхъ лихорадочпый, непобѣдимый
овладѣвалъ человѣкомъ, какъ только онъ садился
на ржавый огь крови тронъ Петра. На такихъ вѣрноподдаппыхъ,
КІШЪ деньщики и сержапты, какъ нѣмецкіе искатели
приключеній, опереться было трудно; на народъ, на этотъ
затоптапный въ грязь, подарепный дворяпству, безгласный
народъ, еще меньше—онъ не существовалъ. Вѣнценосцы
куражились, старались забыться но страхъ бралъ верхъ и
вдругъ па нихъ нападалъ ужасъ человѣка стоящаго на канатѣ:
внизу чернь головъ, понурыхъ, несмотрящихъ на верхъ, голосъ
до иея достигнуть не можетъ; возлѣ... уже лучше-бы
никого ... возлѣ сержанты, деньщики и никого близкаго ...
Они пугались собствеинаго безплодія, и посылали искать гдѣнибудь
у нѣмецкихъ лапдграФОвъ и архіепископовъ—каплю
петровскоп крови въ четвертомъ, пятомъ колѣпѣ; или наскоро
заказывали дѣтей, какъ Елизавета Екатеринѣ, и всеосматривались,
и все боялись, не идетъ-ли деньщикъ, выпивши ...
съ андреевской лентой и съ веревкой ?
Прошелъ друюй — и все измѣнилось. Тучи разсѣялись,
свои узнали своихъ. Раскры.іась міру картина величайшаго
семейнаго счастія, богоподобная Фелица " мать отечества"
спркойио стояла на вершииѣ силы и власти, благосклопно
улыбаясь ко.іѣііопреклоненнымъ депыцикамъ » сержантамъ,