Современный читатель - Российская национальная библиотека

Современный читатель
некоторые имена, обстоятельства
прежних лет и судьбы ушедших людей.
Эти люди мучились, страдали и погибли,
не реализовав своих богатейших
возможностей. Их мужество и человечность,
их дружба сформировали и спасли
меня. Спасли тогда, когда спасение
казалось невозможным. Моя благодарность
им предела не имеет.
Если эта повесть затронет души
тех, кто найдёт в себе желание пройти
вместе с нами по этапам отчаяния и
надежд, я буду полностью вознаграждена».
Я могу уверенно сказать, что, действительно,
повесть затрагивает душу,
Действительно, ты при чтении проходишь
вместе с автором все этапы. Тамара
Владиславовна становится очень
близким, родным человеком. Не случайно
все, кто читал книгу, стремятся пообщаться
с автором, рассказать свою семейную
историю, связанную с этим временем
и обстоятельствами.
И мне было, что рассказать Тамаре
Владиславовне. Мои родители натерпелись
в тридцатые годы, не рассказывали
о своих бедах. Только когда мы с сестрой
стали взрослыми, поняли, что с
ними происходило. Наш дядя — детский
врач — во время войны служил в госпитале.
Попал вместе с ним в плен. Три года
выдержал в немецком концлагере, а
когда вернулся в Ленинград, то был арестован
и сослан на Колыму. Там он провёл
11 лет каторги. После освобождения
недолго прожил, но успел рассказать о
том времени…
Как была напечатана «Жизнь — сапожок
непарный»?
Тамаре Владиславовне было уже за
сорок, когда она села писать эту книгу.
А когда написала, двадцать лет никто
рукопись к печати не принимал. Слишком
острая тема, слишком яркая книга.
Молодой австралийский актёр Эндрю
Шарп, будучи в Ленинграде, узнал о
судьбе Тамары Владиславовны, попросил
его с нею познакомить. Русского
языка он не знал, общались на английском.
Спросил её: «Я хочу понять, как
можно было жить без свободы, и — не
могу». Для него это было совершенно
непонятно. Общение с Тамарой Владиславовной
потрясло его. Уехал и у себя
на родине много месяцев работал в театре,
а по ночам мыл посуду в ресторане,
чтобы скопить деньги на издание
книги Тамары Петкевич. Переправил
деньги в Ленинград. Друзья добавили недостающую
сумму и смогли издать. Так
появился в 1 993 году тот самый «Сапожок»,
который попал и в мои руки. Тамара
Петкевич стала известной в Питере,
её стали приглашать на встречи с читателями.
Австралиец и не надеялся прочитать
книгу. Но случайно через несколько лет
увидел в книжном магазине в Лондоне
сборник на английском языке (женские
мемуары о ГУЛАГе), где был отрывок
из книги Петкевич. Он тогда написал
Тамаре Владиславовне: «Я был переполнен
смесью сострадания, печали и восхищения
Вами» . Любой, кто прочитает
книгу, мог бы подписаться под его словами.
Но не было никакой рекламы этой
книги. Это тот случай, когда сама книга
за себя говорила, сама находила дорогу
к читателям. Гораздо позже о Тамаре
Петкевич был снят документальный
фильм, а в 20 04 году книга была переиздана
в Москве. Но опять мало, кто её
увидел.
«Сапожок» пошёл по рукам друзей,
знакомых. Круг тех, кто заочно полюбил
Тамару Владиславовну, увеличивался.
Дала прочитать внучке-студентке.
Она прочитала и сказала: «Бабушка!
теперь я буду читать только такие
книги!». Тяжёлая тема, нелёгкое чтение,
но прекрасно написана.
Прошлой осенью в Челябинск приезжал
Олег Митяев, представлял в
книжном магазине на Кировке свой новый
сборник песен. Рассказывая, с кем
он дружит, Олег вспомнил, что Эльдар
Рязанов настоятельно советовал ему
прочитать одну книгу, а ему и некогда,
да и не хотелось читать. Но уступил советам
мэтра. И тоже не мог оторваться.
Сказал ещё, что не помнит случая, чтобы
он так ревел над книгой. Я, естественно,
спросила, что за книга. И он называет
«Жизнь — сапожок непарный»!
Книга выходила в Берлине. Оказывается
нельзя точно перевести на немецкий
язык слова «сапожок непарный» .
Поэтому там назвали книгу «Die Liebe
gab mir Hofnung» («Любовь дала мне надежду»).
А в Польше название перевели
«Ботиночек без пары» . У Тамары Владиславовны
особая дружба с Польшей,
ведь она по отцу — полячка. Так запи-
#24 [138] *2010
33