том 4 - Московский концептуализм

божий, витающий над водами" до космогонизации хаоса, но он представлен здесь в виде коллектива (колос, вкотором много зерен).Стражами, хранителями всей этой гигантской мандалы являются титаны - огромные позолоченныефигуры мужчин и женщин на павильоне "Космос", на других павильонах, на арке главного входа, скульптурнаягруппа "Колхозница и рабочий" (за пределами ВДНХ, но совсем рядом). Как известно, в античной мифологиититаны боролись с богами-олимпийцами, а один из них- Прометей (популярный советский герой) дал огоньлюдям, то есть участвовал в акте "сведения небес на землю" * .Но весь описанный мной комплекс - это как бы сакральность в действии, трансцендированиедиалектического материализма как постоянного процесса. Но прежде, чем попасть в эту "святая святых" мировогопроцесса, нужно пройти сначала сквозь стабильные, завоеванные в результате политической и социальной борьбы"принципы" (как бы ареопагитовские "Начала"). В мандале ВДНХ они представлены двумя сакральнымипространствами- центральным павильоном "СССР" (единовластие) и фонтаном "Дружба народов" (единствокруговой поруки наций, входящих в состав CCCP).Очень интересным представляется задний выход из ВДНХ (не "Северный", а служебный, расположенныйна северо-востоке по отношению к Центральному входу. Кстати интересно, что на официальной карте ВДНХ - чтосоответствует реальности - южный и северный входы ВДНХ расположены на одной горизонтальной линии, почтина одной линии с центральным входом, что указывает на возможность "вертикального" прочтения пространстваВДНХ). Возле этого заднего выхода находится ряд вольеров с разными видами оленей, в последнем из нихпомещаются северные олени. Это - край мира, край вселенной, который как бы совпадает и с реальнойтопографией Советского Союза (дальним севером). То есть сакральная топография замыкается на реальногеографическую,очень четко очерчивая края коллективного сознательного региона. Очевидно, что принципсимволизации и "опредмечивания" коллективного бессознательного в сознательное- синергетичен. Целостность игармония его сакральных значений выстраивается и меняется постепенно, и не по воле одного человека илигруппы людей, а как бы сама собой, то есть шизофреническая план-карта (о которой идет речь в "Даре Орла" К.Кастанеды) опредмечивается в процессе вживания коллектива в целевые общественно-экономические структуры,реальность которых потом уже развертывается и действует как бы под властью этой сакральной "план-карты",властью знака над свободной вегетацией жизни.ВДНХ - это Кащеево яйцо советской власти, но, в отличие от египетских пирамид и сфинксов,древнеримских храмов и т.п. стабильных символов "Начал", под властью которых и произошел процессомертвения, выморачивания тех культур (но чего не произошло в Китае с его подвижной, "трехлинейной"сакральностью), на ВДНХ есть и даосско-буддийская динамическая сакральнасть (комплекс вокруг "ЗолотогоКолоса"), которая предполагает постоянное изменение структур и, соответственно, изменение сакральнойпредметности (самой "план-карты", мандалы). И, казалось бы, совершенно закрытое общество, таким образом,несет в себе потенциал будущих изменений. Опредметив коллективное сознательное ("Золотой Колос") ипредставив "тот свет" в виде совершенно детского, сказочного домика "бытовых услуг", коллективноебессознательное, неизбежно рождающее власть знака, необходимую на определенном отрезке истории длястабилизации общества и сохранения культуры, в данном случае постоянно находится под угрозойсамоуничтожения, самоликвидации. Оно обессиливает, коллапсирует в знаке, указывающем на самого себя,постепенно высвобождая психические пространства (совершенно неизвестные) для личностного (а неколлективного) начала, буквально выбрасывая личность в пустоту, где она может или погибнуть, или обнаружитькакие-то новые структуры и новую предметность. В каком-то смысле можно сказать, что общество, сакральностькоторого оставляет для человека свободным только его дыхание (хотя здесь и много гиперболы), потенциальновзращивает в каждом своем члене Праджапати (в реальном смысле - шизофреника), дыхание которого порождаетразум, разум - богов, а боги - миры (его собственные, патопсихологические).Советский Союз, кроме всего прочего, как опредмеченный плод немецкой классической философии,причем в ее романтическо-шаманском варианте гегельянства, во-первых, насквозь трансцендентен, во-вторых (всоответствии с романтической традицией ностальгии) его трансцендентность тяготеет к самой древней,ведической, только вместо одного Праджапати, как это было у древних индусов, у нас их в потенции - 250* Этот ракурс дает возможность понять феномен московского "самого лучшего в мире” метро,почему далеко не богатое советское государство позволило себе такую нефункциональную роскошь втридцатых годах, как строительство московского метрополитена с оформлением станций, напоминающихвнутренним дизайном православные храмы. Скорее всего это результат борьбы двух мандалруководства - еще не до конца искорененной программы коллективного сознательного православнойидеологии и новой, советской коммунальности с "раем на земле" (основа которой- православнаясоборность, а вершина и структурное завершение- система лагерей ГУЛАГа, где коммунальностьпредставлена в чистом виде). Ведь если "рай" осуществляется (в знаке) на земле, а не на "небесах", какэто было раньше, то, естественно, что "места молитвенных собраний" приходится убирать под землю,чтобы как-то соблюсти привычную иерархию. К месту пришлась и мраморная облицовка взорванногохрама Христа Спасителя, использованная в оформлении станции "Маяковская", где, кстати, во времявойны во главе со Сталиным и Политбюро, произошло одно из главных сакральных действий Советскойвласти- празднование очередной годовщины революции.96