Медицинская визуализация - Новая Медицина Тысячелетия

ПСИХОЛОГИЯПСИХОЛОГИЯìВосьмое чудо Голливудаîили Чарльз Спенсер Чаплин в плотских утехахБогумил КостовВ дебрях жестокогоЛондона“Судить о морали нашей семьи по общепринятымнормам было бы так же неостроумно,как совать термометр в кипяток” – философскизаметил в своих мемуарах Чарли Чаплин. Ив этом он был чертовски прав.Его родители, Чарльз Чаплин (Charles SeniorChaplin) и Ханна Хэрриетт Хилл (Hannah Hill),были актёрами варьете, вместе играли в ирландскоймелодраме “Шэмас О’Брайен” и быливлюблены друг в друга. Ханна играла героиню,хотя ей было только шестнадцать. Поехавс труппой в турне, она встретилась с пожилымлордом и сбежала с ним в Африку. Там и родилсяСидней, старший сводный брат Чарли,когда Ханне едва исполнилось восемнадцатьлет. В Африке она оставалась недолго, вернуласьв Англию, и её роман с бывшим возлюбленнымвспыхнул с новой силой. В 1886 годуона вышла за Чарльза замуж. Через три года,16 апреля 1889 года, родился мальчик, которогоназвали Чарльз Спенсер Чаплин (CharlesSpencer Chaplin).Мать Чарли, выступавшая в ролях субретокв варьете, была очень изящна, привлекательна,полна обаяния и, по-прежнему, казаласьещё совсем юной. У неё был прекрасный цветлица, фиалково-голубые глаза и светло-каштановыеволосы, падавшие ниже пояса, когдаона их распускала.Отец Чарли был тихий, задумчивый человекс тёмными глазами, внешне похожий на Наполеона.Он обладал приятным баритоном, считалсяхорошим актёром и зарабатывал сорокфунтов в неделю, что по тем временам былоочень много. Но кроме театра была у него ещёодна страсть – пагубная и всё усиливающаясятяга к спиртному. С одной стороны, в те временаактёру варьете трудно было не пить – вовсех театрах продавали спиртное, и послевыступления исполнителю даже полагалосьзайти в буфет и выпить в компании зрителей.Некоторые театры выручали больше денег вбуфетах, чем в кассах, и кое-кому из “звёзд”платили большое жалованье не столько за ихталант, сколько за то, что большую часть этогожалованья они тратили в театральном буфете.Многих талантливых актёров погубило пьянство,и одним из них был отец Чарли. С другойстороны, Чарльз всё-таки не смог до концапростить жене её прошлой измены, и черезгод они разошлись.Ханна была гордой и самостоятельной женщиной,и не стала брать у бывшего мужа денег.Она сама была “звездой”, зарабатываладвадцать пять фунтов в неделю, и вполне могласодержать и себя и детей. Не исключено,впрочем, что она надеялась и на помощь бывшеголюбовника, старого лорда. Чарли вспоминаетв своих мемуарах, что “она любиларассказывать о своей роскошной жизни средиплантаций, слуг и верховых лошадей”. И ещёона говорила, что “Сидней – сын лорда”, –достигнув совершеннолетия “он унаследуетсостояние в две тысячи фунтов”.Покинув семью, отец Чарли отправился нагастроли в Америку, а мать завела нового мужа– певца мюзик-холла Лео Драйдена (LeoDryden) и родила ему сына Уилера (WheelerDryden). Но через шесть месяцев Драйден,прихватив малыша, исчез навсегда.* * *Они ещё не были бедны, и жили на Уэст-скверпо Сент-Джордж-роуд, в Лэмбете, в квартиреиз трёх со вкусом обставленных комнат. Уходяв театр, Ханна оставляла детей на попечениеслужанки. Но вскоре у неё стал пропадать голос.Своим первым выступлением на сцене ввозрасте пяти лет Чарли обязан именно больномуголосу матери. В это время она играла вОлдершоте, в грязном плохоньком театре, гдев зрительном зале собирались главным образомсолдаты. Они были не прочь похулиганить,и им ничего не стоило высмеять человека.Гастроли в Олдершоте были для всех актеровтяжёлым испытанием. Во время одного изспектаклей голос у Ханны неожиданно сорвался.Зрители стали смеяться, кто-то запелфальцетом, кто-то замяукал, шум всё увеличивался,и актриса была вынуждена уйти со сцены.Стараясь найти выход из сложившейся ситуации,директор выпустил на сцену Чарли, –он однажды видел, как мальчик что-то предс-тавлял перед актерами, коллегами матери.Директор вывел малыша на сцену и послекороткого пояснения оставил там одного.Чарли не растерялся, и запел “Джек Джонс”под аккомпанемент оркестра, который долгоне мог подстроиться к маленькому певцу.Не успел Чарли пропеть и половины песенки,как на сцену дождем посыпались монеты.Он прервал пение и объявил, что сначаласоберёт деньги, а уж потом продолжитпение. Реплика вызвала хохот. Директорвышел на сцену с платком и помог малышупоскорее собрать монеты. Но Чарли испугался,что он оставит их себе. Его страх заметилизрители, и хохот в зале усилился,особенно когда директор хотел уйти со сцены,а Чарли не отступал от него ни на шаг.Эта неожиданная пантомима вызвала узрителей взрыв веселья. Убедившись, чтодиректор вручил деньги матери, Чарливернулся и закончил песенку. Он чувствовалсебя на сцене как дома, свободно болталс публикой, танцевал, подражал известнымпевцам, в том числе и матери, исполнивеё любимый ирландский марш. Повторяяприпев, он по простоте душевной изобразил,как у неё срывается голос, и был несказанноудивлен тем, что это вызвалоу публики бурю восторга. Зрители хохотали,аплодировали и снова началибросать деньги. А когда мать вышлана сцену, чтобы увести малыша, еёвстретили громом аплодисментов. Такимбыло первое выступление Чарли,и последнее выступление его матери.Голос к ней не вернулся.* * *День ото дня им становилось всё хужеи тяжелее. Сбережения очень быстрорастаяли, так же как драгоценности ипрочее небогатое имущество. Из трёхуютных комнат им пришлось перебратьсяв две, а потом и в одну; вещей уних становилось всё меньше, а район,в который они переселялись, с каждымразом оказывался всё более убогим.И наступило время, когда от голоднойсмерти их спасали лишь дарыблаготворительности – талончики насуп да посылки для бедных.Летом 1895 года у Ханны уже не оставалосьвыбора: она была обремененадвумя детьми, здоровье былоочень плохое, и она приняла решение,что все трое должны пойти в Лэмбетскийработный дом. Здесь семью разлучили:мать поместили в женское отделение, амальчиков – в детское. Через три недели ихотправили в Хэнуэллский приют для сирот ибедных детей. Не исключено, что именно отбеззащитности и острого ощущения одиночествау него рано пробудилась чувственность.По субботам старшие девочки мылималышей. И хотя ему тогда еще не было семи,но всё-таки эта процедура оскорблялаего скромность. “Это ощущение неловкости,когда четырнадцатилетняя девочка трёттебя голого мочалкой, было первым испытанныммною в жизни смущением” – признаетсяон впоследствии.Чарли не исполнилось и девяти лет, какон впервые влюбился. Перед Рождеством вшколе стали репетировать “Золушку”, ноего не взяли играть в спектакле. Для Чарлиэто была настоящая трагедия – он был очаровандевочкой, игравшей Золушку: “Онабыла так красива, изящна – ей уже былолет четырнадцать, и я был тайно в неёвлюблен. Но она была недосягаема для меня,как небо, и по годам и по положениюнаших семей”.* * *Маленькому Чарли пришлось ещё многоеиспытать в жизни – нищету и голод, помешательствоматери и смерть отца; переменитьмножество профессий, зарабатываяна жизнь, но чем бы он ни занимался, онвсегда помнил, что всё это временно и, вконце концов, он станет актёром. Настойчивостьи целеустремленность привели к успеху– осенью 1901 года ему улыбнулосьсчастье. Завысив свой возраст до четырнадцатилет, хотя на самом деле ему было двенадцатьс половиной, Чарли получает постояннуюработу в театре и роль посыльногоБилли в пьесе “Шерлок Холмс”. В это времяЧарли был практически неграмотным. Когдаему вручили текст роли, он боялся, чтоего попросят прочитать вслух несколько абзацев.Но, к счастью, репетиции должныбыли начаться через неделю, и текст емудали домой. Роль была большая, страницна тридцать пять, но через три дня Чарлиуже знал её всю. Сидней читал ему рольвслух и помог выучить наизусть.Пока готовилась премьера “ШерлокаХолмса” для десятимесячной гастрольнойпоездки, в Кингстоне собирались поставитьновую пьесу “Джим, роман оборванца”,44НОВАЯ МЕДИЦИНА ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ2/20112/2011 НОВАЯ МЕДИЦИНА ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ 45