глава 2.экономика палеолита бассейна десны

обработке кремня. Как делился с дневником Городцов,
«по вскрытии картина казалась столь
живою, что древний хозяин, наверное, с первого
же взгляда узнал бы ее и приступил бы к продолжению
тысячелетиями прерванной работы.
На пишущего эти строки картина произвела
глубокое и неизгладимое впечатление» [ИИМК,
ф.2,оп.1,1933,д.272, л.36]. За пять полевых сезонов
В.А.Городцовым было вскрыто 1178 м 2 , собрано
более 100.000 расщепленных кремней и
кремневых орудий – одна из крупнейших по
объему палеолитических коллекций. Найдены
костяные изделия: шилья, кости с нарезками и с
орнаментом. В.А. Городцов опубликовал результаты
раскопок в серии статей и брошюре [1929,
1930, 1932, 1935а,б]. Большой объем коллекций
сочетался с сумятицей в данных по планиграфии
поселения, культурный слой которого в основном
был произвольно, непрофессионально
взрезан без точной фиксации находок на плане.
Удивляют «некруглые» цифры (0,85 м, 1,5 м и
т.п.), характеризующие размер траншей. Они соединялись
в итоге в участки, но произвольные
размеры разумному объяснению не поддаются.
Городцов-ученый не смог победить в себе Городцова-романтика,
художника. Попутно заметим:
ясно, откуда у ряда ученых, выросших в
экспедиции Городцова, возникла «тонкая смесь
незаурядного таланта и масштабного стиля изысканий,
со склонностью к внешнему эффекту,
игнорированию неудобных для выдвигаемых
гипотез и версий фактов» по определению С.П.
Щавелева [1998, С.76].
На крупнейшем притоке Десны – Сейме
палеолит тоже был обнаружена в 1925 г. Осенью
крестьянами д. Сучкино (ныне х.Октябрьский
Рыльского р-на Курской обл.), копавшими яму
для картофеля, была найдена в земле кость мамонта,
которую они доставили в Рыльский
краеведческий музей. Выехавший в Сучкино
сотрудник музея А.П.Андреев, обследовав выкопанную
землю и стенки ямы, с обломками
костей обнаружил три кремневых орудия. В
конце 1925 г. заведующая Рыльским краеведческим
музеем С.К.Репина сообщила о находке в
ГАИМК, переслав рисунки кремней и просьбу
провести работы на месте находки. Лишь через
пять лет сотрудник ГАИМК С.Н.Замятнин
приехал осмотреть местонахождение. Раскопки,
в которых приняли участие А.П. Андреев и геолог
Б.М.Даньшин, продолжались 23-25 сентября
1930 г. В непосредственной близости от места
находки были заложены 4 шурфа. Культурные
остатки состояли из отщепов, отдельных кремневых
орудий и осколков костей, принадлежавших
одной особи мамонта. Характер находок
позволил Замятнину считать стоянку кратковременным
охотничьим лагерем, где разделывали
тушу убитого мамонта [Замятнин, 1940].
Приведенные эпизоды говорят о том, что
организация археологических исследований в
СССР в анализируемый период остро нуждалась
в централизации во избежание сумбура и
игры амбиций. Но как должно было производить
такую централизацию: постепенно или революционным
путём, полным издержек и трагедий
Ситуация в стране пошла по второму пути.
Наступил год Великого Перелома. Музеи, в
связи с новой волной борьбы с религией, начали
избавляться от икон и церковной утвари. Иные
экспонаты, не отвечавшие новой идеологической
концепции, также нещадно выбрасывались.
На I Всероссийском музейном съезде в Москве
(1930) марксисты призвали «очистить музеи не
только от хлама старинных вещей, но и от человеческого
хлама», чтобы поставить музеи на
службу социалистическому строительству и
культурной революции [Сообщ. ГАИМК, 1931-
№3]. Под «хламом» подразумевалась интеллигенция
«дореволюционной закваски». Поначалу
специалистов просто увольняли. Создатель и
первый директор Трубчевского краеведческого
музея – образованный энтузиаст - естествоиспытатель
Г.Ф. Поршняков в 1929 г. был отстранен
от работы. «Переходное» время (1930-32)
директором был П.Н.Гоголев. Музей при нем,
по свидетельству К.М. Поликарповича, поражал,
с одной стороны огромным объемом материала,
а с другой – невозможностью работать с
экспонатами, хранящимися в беспорядке
[ЮКМ, ф.1,д.31, л.33; д.6/1]. Пришедшие вослед
невежды разворовали книги и экспонаты. «Музей
опустел настолько, что один из «проверенных»
директоров сушил постоянно в нем сети –
предмет главной своей деятельности» [Падин,
1991]. С создателем и директором Брянского музея
С.С. Деевым считались в Главнауке и центральных
музеях, он неоднократно выступал на
научных симпозиумах, его связи простирались в
Москву, Ленинград, Минск [ЮКМ,ф.1,д.49/3],
но в 1930 г. Деева уволили.
В столице ситуация складывалась острее.
Весной 1929 г. в Москве состоялся диспут между
молодыми археологами-марксистами и па-
11