глава 2.экономика палеолита бассейна десны

ственного разделения труда, как правило, собирательством
занимались женщины и дети. Наши
представления о собирательстве в палеолите, в
силу специфики этого рода деятельности, основываются
на немногочисленных археологических
источниках и, одновременно, на огромном
множестве этнографических аналогий. Со временем
исследователи осознают широту возможностей
этого рода деятельности. Революционными
эпизодами стали открытия отечественными
специалистами мотыг и усложненного собирательства
в палеолите. Успешное собирательство
предполагает всестороннее знание естественных
ресурсов и условий, свойственных району
обитания общины. Об этом свидетельствуют
данные, полученные этнографами в так называемых
«примитивных обществах». Австралийцы
не только различают сотни видов растений,
но и классифицируют их, причем около 40
видов используются с лечебными целями (значительная
часть может применяться современной
медициной) [Кабо, 1986]. К.Леви-Стросс
сообщает, что индейцам наваха известно 500, а
филиппинскому племени хануну 2000 видов
растений. Хануну классифицируют птиц по 75,
змей по 12, рыб по 60, раков, пауков и многоножек
по 24, насекомых по 108, пиявок по 4, а
моллюсков по 85 категориям. При этом в 108
групп насекомых входит более 1000 видов, т.е.
терминология «примитивных обществ» не уступает
принятой К.Линнеем номенклатуре
[Levi-Strauss, 1963, 1978]. Нет оснований утверждать,
что в палеолите ситуация была иной.
Спорово-пыльцевой анализ свидетельствует о
наличии в перигляциальной зоне множества
растений пригодных для употребления в пищу и
в качестве лекарственных средств. Возможности
использования растительной пищи в арктических
условиях гораздо шире, чем это обычно
считается [Богораз, 1991, С.130-132]. Растения
не только сами были пищей, но и могли помогать
сохранять запасы мясной пищи. Пример -
пеммикан индейцев Северной Америки, состоящий
из смеси сушеного мяса, жира и диких
ягод [Файнберг, 1991]. Собиратели владели и
разнообразными приемами приготовления из
растений и грибов опьяняющих, одурманивающих
напитков [Богораз, 1991, С.139-140].
Собирательство в конце палеолита, как установлено
А.Н.Рогачевым, носило усложненный
характер, то есть добытые крахмалистые
корни (аир и пр.) и зерна злаков проходили
предварительную обработку (перемалывание)
перед приготовлением и последующим употреблением.
Свидетельством этому является распространение
своеобразных каменных пестовтерочников
из песчаника в виде небольших таблеток
и каменных терочных плит [Рогачев,
1973]. Среди мест находок подобных изделий –
стоянки Супонево, Чулатово 2 [Воеводский,
1952б], Тимоновка, а также Юдиново [Абрамова,
Григорьева, 1996, С.73-74; фонды БГОКМ,
наши набл.] (Табл. 2.3). Полученная путем растирания
пестом на терочном камне растительная
мука из зерен и корневищ могла запекаться в
специальных «пекарных ямках» у очагов, выявленных
в Подесенье на стоянках Авдеево, Быки
1 и ряде других памятников. Таким образом, уже
в палеолите возникли некоторые стереотипы
поведения, свойственные для земледельческих
сообществ. Заметим, что все памятники Подесенья,
на которых встречены терочники, оставлены
одним населением.
Пищевым ресурсом, добываемым с помощью
собирательства, служили и представители
животного мира, например моллюски. Конечно,
на памятниках палеолита Подесенья нет раковинных
куч, как на приморских стоянках, однако
фрагменты раковин речных беззубок и перловиц
встречены на мустьерской стоянке Чулатово
3, а также на относящей к верхнему палеолиту
Быки 5 и т.д (Табл.3). К.М.Поликарпович
[1968, С.97-98] перечисляет встреченные в культурных
слоях виды мелких грызунов, которые, в
случае голода могли стать добычей людей. Для
их добывания из нор могли применяться землекопалки
из ребер мамонта. Впрочем, этим орудиям
чаще находилось иное применение, нежели
раскапывание мышиных нор (а если таковое
делалось, то скорей для того, чтоб поживиться
запасами, сделанными на зиму грызунами). Исключением
был лишь сурок. Землекопалки использовались
и для выкапывания съедобных
растений, и для земляных работ (углубленные
жилища, хозяйственные ямы, ямки-хранилища
и пр.) на территории поселений. Землекопалки
из ребер мамонта первым выделил в коллекции
Елисеевичей К.М. Поликарпович, сообщив об
этом в докладе, сделанном в Музее Антропологии
и Этнографии АН СССР в Ленинграде (апрель
1940 г.). С той поры аналогичные орудия
были обнаружены и идентифицированы в Пушкарях,
Авдеево, Быках, Хотылево 2, Елисеевичи
2 и на многих других памятниках [Борисков-
45