Ранние исторические романы Лиона Фейхтвангера

Отсюда уже было недалеко до опасного сугубо-индивидуалистическогов декадентском вкусе разрешения вопроса о роли иместе творческой личности в мире, однако от этого их спасает здоровоечувство связи с обществом и ответственности перед ним.С другой стороны, Фейхтвангер строит свой роман «Успех» натом положении, что власть имущие, правители и властители мираобязаны своим положением исключительно успеху. Автору представляетсявсякое господство основанным на признании, но самопризнание достигается недостойными, фальшивыми, преступными идругими противоречащими истине и справедливости средствами.Народ заблуждается относительно своих правителей, признавая ихи следуя за ними. Вся суть отношений между классами смещаетсятаким образом в сферу чистой идеологии. Мир держится на идеях –истинных или ложных. Задача в том, чтобы способствовать победеистины над ложью, просвещения над невежеством и варварством,Тюверлен так излагает свое социальное credo:«Карл Маркс сказал: философы объяснили мир, все дело теперь втом, чтобы переделать его. Я лично думаю, что единственный способпеределать его – это его объяснить... Я больше верю в хорошоисписанную бумагу, чем в пулеметы» (т. 2, с. 337).В романе «Успех» министры, заводчики и банкиры господствуют,потому что имеют нужный им успех; отсюда и названиеромана. Еще раньше, в пьесе «1918 г.» реакционнейший фабрикантШульц становится премьер-министром при всеобщем ликованиинарода. Автор при этом забывает, что господствующий класс опираетсяне только на «успех», т.е. признание. В еще большей мере онприбегает к средствам насилия, принуждения. Народ, с другой стороны,не только заблуждается, доверяя правителям. Еще чаще онведёт борьбу со своими угнетателями, и только насилие заставляетего подчиняться.Проблема «успеха» ставится уже по-иному в последнем произведении«Изгнание», свидетельствующем о большом сдвиге во взглядахписателя. В лице Зеппа Траутвейна Фейхтвангер создает ещеодну разновидность излюбленного им типа аполитичного гуманиста,замкнувшегося в период, предшествующий эмиграции, в «башне изслоновой кости» искусства и творящего не для «успеха», а потому,что «сама работа доставляет радость». В этом отношении Траутвейнпредставляет прямое продолжение образов Мартина Крюгера, Тюверлена,Густава Оппенгейма. Но Траутвейн переживает перелом,13