Полное собрание сочинений В. Г. Короленко. Т. 2

У мельника стало отъ той жидовской молитвы что-то сумно
на душе, — и жутко, и жалко. Онъ переглянулся съ найми-
•гомъ, которому тоже слышно было жужжаше изъ-за корчемной
двери, и сказалъ:
— Молятся!.. Такъ, говоришь, Янкель поЬхалъ въ городъ?
— ПоФхалъ.
— И что ему за охота? Ну, какъ его-то какъ разъ Х а­
пунъ и цапнете?
— То-то и оно!— ответилъ наймите.— Кабы такъ на меня,
то даромъ, что я воевалъ со всякимъ басурманскимъ народомъ
и имею медаль,— а ни за каш е бы, кажется, карбованцы
не иоехалъ. Сиделъ бы себе въ хате, — небось, изъ хаты
не выхватить.
—- А почему? Если ужъ кого схватить, то схватить и въ
хате. Почему въ хате нельзя?
— Почему?.. Если вамъ нужно выбрать шапку или хотя
рукавицы, вы куда за ними пойдете?
— Да никуда, какъ въ лавку.
— А почему въ лавку?
— Потому, что въ лавке шапокъ видимо-невидимо.
—- Вотъ то-то и оно. Посмотрели бы вы теперь въ синагоге:
тамъ тоже жндовъ видимо-невидимо! Толкутся, плачутъ,
кричать такъ, что по всему городу слышно, отъ заставы и
до заставы. А где толкунъ мошкары толчется, туда известно
и птица летите. Дуракъ бы былъ и Хапунъ, если бы сталъ,
вместо того, по лесамъ, да по селамъ рыскать и высматривать.
Ему только одинъ день въ годъ и дается, а онъ бы
его такъ весь и пролеталъ понапрасну. Ещ е въ которой деревне
есть жидъ, а въ которой, можетъ, и не найдется.
— Ну, такихъ мало.
— Хоть мало, а всетаки... при томъ, изъ многолюдства
и выбирать много лучше.
Оба замолчали... Мельникъ иодумалъ, что опять его наймите
зашибъ хитрыми словами, и ему стало опять непрьятно.
А изъ оконъ все неслись жужжаше, и плачъ, и причиташе жидовъ.
— Да это еще правда ли?— заговорилъ мельникъ, которому
захотЬлось подразнить наймита.— Можетъ, такъ люди брешутъ!
Одинъ дурень сбрехнете, а другой и поверить.
Наймиту эти слова не понравились.
— Разве это я самъ выдумалъ, — сказалъ онъ,— или мой
отецъ, или свате... Когда это известно всему крещеному народу?
— А вы-жъ сами это видели?— задорно спросилъ мельникъ.
Когда онъ г,ходилъ въ азарте, то говаривалъ иногда, что
не хочетъ знать самого чорта, пока его ему не покажутъ вотъ