Полное собрание сочинений В. Г. Короленко. Т. 2

— 404 —
быть такъ строгу къ другимъ?— можета онъ спросить у автора
сго-же собственными словами (изъ нерваго тома):— В едь теперь
у насъ иодлецовъ не бываетъ: е л ь люд благонамеренные и
пр]ятные“, которые просто стремятся къ нрюбретешю. „Уа-
•гЬмъ онъ (въ самомъ деле) добывалъ копейку? Уатемъ, чтобы
въ довольстве прожить остатокт. дней, непрожитое оставить
жене, детямъ, которых!, намеревался ир(обрести для блага,
для службы отечеству" *)... И отъ для чего опт. ухищрялся,
вотъ для чего унодобилъ свою судьбу судну среди волнъ,
вотъ для чего странствовалъ, скупая „мертвыя души". А это
цели вполне, благонамеренный. Спросите кого угодно изъ среднихъ
не то чтобъ очень тонкихъ, но и не оНень толстыхъ совремснниковъ
П авла Ивановича: разве это злодейство? Ве.дь
онъ хотйлъ только взять изъ ломбарда за мерувыя души, совершенно
такъ, какъ бы оне были живыя. Изъ ломбарда, т. е.
изъ казны, то есть въ сущности ни у кого...
Для знакомаго намъ П а м а Ивановича именно эта серединность
во всехъ смыслахъ,— эта ирпггная округлость формъ
н манеръ, ото отсутстш'е угловъ не только въ фигуре, но и
въ глубинахъ совёети,— являлась самой характерной чертой
всего облика. Чичикову бюграфш какъ будто более шла бы
хищная худоба, безиокойныя манеры, настороженная алчность,
безнокойпо-хищные взгляды... И тогда онъ, пожалуй, казался
бы менее страшенъ: Пушкинъ наверное потому и говорилъ:
„Возке, какъ грустна наш а Россия", что въ этой дореформенной
Poccin Чичиковы были не злодеи, а просто люди, близше
къ среднему бытовому типу. Этотъ средни! калябръ П авла
Ивановича Чичикова есть, быть можете, самая страш ная
черта того „Портрета" тогдашней Poccin, которая такъ неирЬгшо
смотрела со страиицъ перваго тома „Мертвыхъ душ ъ".
Mirb кажется, что отъ всей бюграфш вЬетъ некоторой
искусственностью и преднамеренностью: Гоголь какъ будто
принижаете Чичикова, чтобы подготовить контраста своихъ
добродетельных!, героевъ, съ которыми онъ сведетъ П авла
Ивановича. Чичиковъ едетъ теперь отъ Петра Петровича
П етуха къ помещику Кашкарову. И при этомъ случайный
сиутникъ, Платоновъ предлагаете познакомить его со своимъ
зятемъ... Это человекъ истинно замечательный, и Платоновъ
говорить о немъ, какъ о „первомъ хозяине, какой когда-либо
бывалъ на Руси": „Онъ въ десять л ета съ небольшимъ, купивши
разстроенное и м е т е , едва дававшее двадцать тысяча,,
возвелъ его до того, что теперь получаете двести тысячъ".
'■) Сочии. IV. 448.