Кают-Компания. Морской исторический альманах. СПб 1997

волны. Волна, накатывающаяся век за
веком на берега, колеблющая корабли,
натолкнула на одну из основных идей
сегодняшней физики - о волновой теории
света, волновой сущности вещества.
Волна подарила и ритм. В основе музыки,
может быть, лежит ритм волн и ритм
движения светил по небесам. Потому музыка
и проникает в глубины мировой
гармонии дальше других искусств. Сам
звук тоже имеет волновую природу. М едленный
накат волны на отмель, вальс
и ритм биения человеческого сердца
чрезвычайно близки. Потому вальс невредимым
пройдет сквозь джазы.
Конечно, тому, кто страдает морской болезнью,
лучше не читать этот гимн волнам.
Когда плавание затягивается и я уже
устаю от безбрежности океана и уже
мечтаю о возвращении, то иногда во сне
начинает мерещиться шум берегового
прибоя. Как будто я живу в домике
среди дюн. И в окна доносится длинный
и мерный гул наката, смешанный с шорохом
сосен и песчинок на склонах дюн.
Иногда очень хочется услышать в море
береговой прибой. Когда волны сутки
за сутками разбиваются за бортом, за
иллюминатором каюты - это другое. И
грохот шторма в открытом океане - другое.
Ничто не может заменить шум берегового
наката. Там, где море встречается
с землей, - все особенно. И люди,
живущие на берегах, - особенные люди.
Они первыми увидели, как из пены морской
волны, вкатившейся на гальку, из
смеси утреннего воздуха и влаги родилась
самая красивая, нежная, женственная
ж енщ ина, самы й п лен ительн ы й
образ человеческой мечты - Афродита.
И самую красивую планету назвали ее
именем. Богиня любви и красоты, покровительница
брака, она вышла к нам
из пены безмятежно нагая, и капли морской
воды блестели на ее коже. И так
же искрится, блистает по утрам и вечерам
Венера. Древние греки называли
ее еще Успокаивающая Море. Потому
что древние греки верили: красота смиряет
разгул стихий.
Как обеднело бы человечество без легенды
об Афродите! Лучшие художники
ваяли и писали Афродиту, она дарила
им самое таинственное на свете - вдохновение.
* * *
Волны бегут через океаны посланцами
материков.
Волны, поднятые штормами у мыса Горн,
за десять суток достигают берегов Англии
и улавливаются сейсмической станцией
Лондона. Почва Европы ощущает
порывы штормового ветра другой стороны
планеты. Как тут не подумать о
связи всего на свете.
Никто еще не подсчитал энергию, которую
тратит ветер, чтобы создавать волны
в океанах и морях. Какая часть его
мощности исчезает в колебаниях частиц
воды на огромных пространствах между
материками? Что стало бы с нами, если
бы океаны не укрощали ветер? Быть
может, сплошной ураган несся бы над
планетой. Ни деревца, ни травинки...
Будьте благословенны, волны!..
Перенесемся в другой мир. Лед, лед,
лед, лед... Мы идем по Арктике. Лед,
лед, лед, лед... Все по той же Арктике.
Лед, полынья, лежание в дрейфе, прибрежная
полынья... Ш пиц - жаргонное
Ш пицберген, древнее - Грумант. О бледенелые
скалы, поморская одинокая могила,
сгнивший крест, эпитафия:
«Тот, кто бороздит море, вступает в
родство со счастьем. Ему принадлежит
весь мир, и он жнет, не сея, ибо море
есть поле надежды».
Я, правда, той могилы и древних словес
не видел, и звучат они слишком литературно-соврем
енно, но связан н ая с
ними легенда передается из поколения
в поколение. И мы к ней еще вернемся.
* * *
Достигло дневное
до полночи светило,
Но в глубине
горящего лица не скрыло,
Как пламенна гора,
казалось меж валов,
И простирало блеск багровый
из-за льдов.
Среди пречудныя,
при ясном солнце ночи
Верхи злат ых зыбей
пловцам сверкают в очи.
...Карбас помора-зверобоя на волнах Б е­
лого моря. Глаза морехода на одном
уровне с волной. За гребнем волн стоит
ночное полярное солнце. Его низкие
лучи скользят по льдам и слепят глаза
кормщику. Автор был в море, работал
в нем. Теперь он спокойной, крепкой
рукой ведет строку. Строка величаво
колышется в такт морской зыби. Север
простирается далеко за края стиха. И
1*