Кают-Компания. Морской исторический альманах. СПб 1997

даТГп | jjjjjjjjjjjj
Рыба-меч
±
Бамбуковая вешка быстро приближалась.
Уже без бинокля был различим
алый флажок на верхушке бамбукового
шеста, и оранжевый поплавок,
к которому шест был привязан, замельтешил
между волнами. Старшина сбавил
ход. М атрос-ловец Типикин, низенький
и такой тощий, что не жаловался на
жару даже на экваторе, свернул в бухточку
поводец и потащился на бак, намереваясь
ухватиться за веху, но так
и не дошел. Ярусоподъемник надрывно
взвыл, из-под резиновых роликов, вытягивающих
из воды хребтину, повалил
черный дым. Двигатель смолк. Из лобового
окна рубки выдвинулось крупное,
грубо вылепленное лицо старшины.
- Ну, че там? Кит, что ли, клеванул на
закуску?
Коренастый блондинистый бригадир потянулся,
разминая затекшие мускулы
культуриста и, массируя кулаком поясницу,
перегнулся через релинги.
- Меч-рыба. А дурища! Центнеров на
пять, верняк. А то и поболе.
- А ты чиво радуесси? - просюсюкал моторист
Крюков и, пошатываясь от усталости,
поволок на корму только что
натекший с роликов ярусоподъемника
моток снасти.
- Большому куску рот всегда рад! - подпел
бригадиру Типикин.
- Подависси! - пользуясь заминкой, м о­
торист кряхтя опустился на палубу, задымил
сигаретой.
- Эх, замазать ба! - тяжело вздохнул ловец
Тишин и в изнеможении плюхнулся
на трюм.
Обычно на «Девятке» - маленьком тунцеловном
боте - об улове судили так:
четверть трюма - слезы, треть - около
ладного, две трети - сойдет. На это раз
такой расклад не годился. Косяк оказался
на редкость плотным и прожорливым,
тунцы с такой жадностью хватали
крючки с наживкой, что почти
на каждом поводце трепыхалась крупная
сильная рыба. И хотя треть яруса еще
оставалась в воде, трюм был забит под
завязку, а оба шкафута и часть кормы
завалены приловом: марлинами, акулами,
парусниками.
Это была везуха.
Однако на палубе бота ни радостных
возгласов, ни сияющих рож. Экипаж выложился,
как говорится, до жвака-галса.
И только приближающаяся вешка, возле