Vladimir Kantor _Zwei Erzahlungrn.pdf - Высшая школа экономики

88 Владимир Кантор
ним, но она хотела как лучше. Сама живет сносно,
и ему помогает. Он ведь нашел пакет, а в нем триста
долларов и ее записка. Она писала: «Рада, что у
тебя в руках сейчас деньги. Это моя тебе помощь,
подарок!». Конечно, уехала. Даже домой не завернула
из больницы. Или завернула? Он не помнил.
Кажется, прямо отправилась в аэропорт, передав
через знакомых, что она все же уезжает в Америку
к тому, кто будет о ней всегда заботиться, чтобы
Павел ее не провожал. Он был потрясен, обижен,
замкнулся и не разжимал губ почти неделю. Никому
не сообщил, но все же в тот день к дому подкатили
знакомые, заходили к нему, пытаясь увлечь за
собой. Он отказался.
Надо подняться, вылезти из-под одеяла, встать
ногами на пол. «Пока Даша в отъезде, надо не забывать
цветы поливать», — говорил он себе, и это
был один из внешних стимулов, заставлявших его
что-то делать. Нельзя умирать в одиночестве. Самая
страшная смерть. Днями думаешь, чем себя занять,
чем время наполнить. Ну, суп из пакетика сварил,
сардельку, которую есть не хочется. Лучше на больничной
койке, даже в лагерном бараке, хотя нет, судя
по рассказам там уж совсем полное одиночество.
Может, Даша все же вернется... Уж очень много она
здесь работала. А сама нездорова. Все время давление
высокое, так с ним то на лекции, то на синхронные
переводы ездила. По утрам жаловалась, что вся
разбита, но вставала и ехала. Как она сейчас живет?