Волны памяти

деканского десятилетия 1976-1986 гг.) такие носители послевоенного
патриотического настроя ещё встречались на физтехе.
Заместителем декана по науке (и тоже на общественных началах) сперва
был профессор Василий Никифорович Десятник, выпускник кафедры РМ и
работавший там (в последующем он перешел на химфак заведовать кафедрой
технологии неорганических веществ и одно время был деканом химфака). В
дальнейшем эта функция была возложена на профессора кафедры
экспериментальной физики (тогда еще доцента) Бориса Владимировича
Шульгина, который в 1980 году возглавил эту кафедру и заведовал ею в
течение четырнадцати лет.
Функции такого заместителя сводились не только к формированию
факультетской отчётности (раз существовал проректор по науке, то как
обойтись без «обратной связи»?) и не столько к ней. Основная задача
заключалась в распределении лимитов на хоздоговорные работы. Весь парадокс
этой проблемы заключается в том, что по общесоюзным правилам жизни вузов
каждой кафедре предоставлялся некий «потолок» финансирования на
хоздоговорную тематику, который превзойти было нельзя! Сейчас это
воспринимается как дурной анекдот: тебе какой-нибудь завод или другая
внешняя организация предлагает деньги за научно-исследовательскую или
конструкторскую работу из «своего кармана», но это выходит за рамки
существующего лимита и ты вынужден от этого отказаться! И вот в этом омуте
противоречий и бессмысленности вынужден был плавать замдекана по науке.
И всё это приходилось делать на общественных началах…
Роль общественных организаций, формирующих и сберегающих общие
профессиональные и даже бытовые интересы, в то время, о котором я могу
судить по личному опыту, была ещё очень значима и высока, хотя уже заметно
омрачалась налетом формализма и даже фарисейства. Тем не менее,
системообразующие функции бюро ВЛКСМ и партбюро наряду с
аналогичными профсоюзными органами, а также штабами стройотрядов и
руководителями студенческого научного общества (СНО) были ещё высоки и
значимы. Поэтому факультет ещё продолжал жить как самоорганизующаяся
система, несмотря на то, что эти предперестроечные годы нашими новыми
идеологами были названы «застойными». В эти годы именно на физтехе
возникли первые признаки «экологизации» инженерного образования. Так,
курс «охраны природы», включённый в учебный план как отдельный предмет
впервые в УПИ был заказан нашей кафедре кафедрой редких металлов и,
начиная с 1976 года, читался автором этих строк. В то время ещё только один
профессор в УПИ – Георгий Дмитриевич Харлампович на химфаке был
убеждённым пропагандистом экологических идей, что позволило в
последующем добавить к названию его кафедры «Химической технологии
топлива» ещё два слова – «и промышленной экологии». А кафедра радиохимии
с 2009 года стала называться кафедрой «Радиохимии и прикладной экологии».
Я не могу вспомнить никаких признаков застоя, отражавшегося на
студенческом климате. Факультет регулярно занимал призовые места по итогам
успеваемости, так же как и наша кафедра среди группы «невыпускающих»
80