!_"Буря мглою небо кроет..."

В монастырскую слободу, при Святогорском Успенском монастыре
Бошняк прибыл уже ближе к ночи. На ночлег остановился у
богатого слободского крестьянина Ивана Никитича Столярова.
Постучавшись, и войдя в комнату гостя, хозяин дома спросил:
― Не изволите ли, прежде чем отправитесь ко сну – откушать?
― Спасибо, Иван Никитич, однако, я не откажусь.
― Изволите сюда подать?
― Пожалуй.
Выпив и утолив чувство голода, Бошняк, решил «не ходить вокруг
да около» и задать хозяину, скромно сидевшему в сторонке в
ожидании барских распоряжений, прямые вопросы о Пушкине и о
его поведении.
― Далеко ли живет Пушкин и коротко ли вы с ним знакомы?
― Проживают они в Зуеве, оно же Михайловское. Версты три,
три с половиной отседа. Можно сказать, рядом живем. По воскресениям,
почти завсегда, они в монастырь ходят, поскольку водят
дружбу с настоятелем отцом Ионой. Иногда останавливаются у
моего дома и справляются о здоровье, вот и все знакомство.
― Говорят, что он любит рядиться в крестьянское платье. Это
действительно так?
― Не могу сказать в точности, но сколь помню, видел их в сюртуке.
А коли очень жарко, они снимают косынку, коей баре покрывают
шею и грудь.
― Ну, а как он ведет себя с окрестными крестьянами? О чем говорит
с ними? Раздает ли им свои песни?
― Пушкин очень добрый господин и ни кого не обижают. Я не
слышал от крестьян, что они получали от Пушкина песни, а вот на
водку за разные мелкие услуги получали.
Бошняк, чувствуя усталость и понимая, что от крестьянина
Столярова о Пушкине он ничего полезного для себя не услышит,
поблагодарил его за ужин и сказал, что сегодня у него был тяжелый
день, что он устал и ему пора спать.
На следующий день была суббота, 24-го июля. Рано поутру
Бошняк отправился в Святогорский Успенский монастырь к игумену
Ионе. Прежде всего, усердно помолившись, Бошняк пожертвовал
в пользу монастыря достаточно щедрую сумму, чем в ту же
162