!_"Буря мглою небо кроет..."

― Да как говорят, «молодо – зелено». Обычно он ходит в сюртуке.
Не знаю, чем это объяснить, но любит он рядиться. Вдруг появляется
на ярмарке в одеянии нищего, садится рядом с ними, поет
их песни и они считают его своим. То оденется деревенским парубком,
водит с девками хоровод и никто не догадывается, что он
ряженый. А тут недавно мне тоже рассказывали, что видели его в
одежде крестьянина ― в армяке с круглым воротом, опоясанного
красным шелковым кушаком. Он общался с крестьянами и его говор
ни чем не отличался от крестьянского. Никто даже не заметил,
что среди них чужак.
― Святой отец, у меня зреет некая мыслишка. Конечно, мне
прискорбно «наводить тень на плетень», но уж больно занимает
мою мысль необъяснимая страсть Пушкина к переодеваниям и его
внедрениям в чуждую ему среду.
― Любопытно, весьма любопытно, чем вы это объяснить сумеете.
― Но у меня убедительная просьба, чтобы мои несуразные
мысли остались между нами и не ушли дальше стен монастыря.
Не дай Бог накличем беду на безвинного.
― И я этого не хочу. Не томите меня, говорите, что вы там
надумали?
― А не следует ли объяснить это тем, что спев с нищими
обычные их песни, Пушкин оставляет им список собственных
предосудительных стихов. Участвуя в хороводе, он передаёт его
участникам сочиненные им частушки и подблюдные песни, побуждающие
к вольности, осуждающие действия правительства и
предсказывающие ему недобрую судьбу.
Общаясь же с крестьянами, он так же возбуждает в них злонамеренные
мысли противу правительства. И, главное, вот в чем фокус
с переодеванием, – при дознании никто не сможет ответить, от
кого получены списки злонамеренных песен и частушек, склоняющих
к вольности. Кто назовет имя Пушкина, если его ни кто не
видел.
― Однако,― игумен Иона сурово сдвинул брови и стукнул кулаком
по столешнице,― каков злодей этот Пушкин. Он аки волк
рядится в овечью шкуру, мы же будто худые пастухи даже не заме-
164