!_"Буря мглою небо кроет..."

«Принадлежал ли Пушкин заговору?»
Когда вернувшийся из поездки в Петербург повар помещицы
Тригорского Прасковьи Александровны Осиповой рассказывал о
происходивших там событиях, то, не только в этот же день, но даже
в этот же час, в одной из зал Зимнего Дворца новоиспеченный император
Николай I допрашивал ближайшего друга Пушкина Ивана
Пущина. Он задал ему вопрос:
― Сообщал ли ты письмом своему родственнику, поэту Пушкину,
о готовящемся восстании, подобным тому которое ты послал
титулярному советнику Семенову?
Иван Пущин с заметной дерзостью ответил:
― Я не являюсь родственником нашего великого национального
поэта Пушкина, я всего лишь товарищ его по Царскосельскому
лицею. Кроме того, общеизвестно, что Пушкин, автор «Руслана и
Людмилы», был противником тайных обществ.
Прошло три дня, как было разгромлено неудавшееся восстание.
Император еще не знал ни причины, ни цели, которую преследовали
бунтовщики. Не знал он и его зачинщиков, а уже допытывался,
был ли причастен к происшедшим событиям Пушкин.
Пушкин же о собственной судьбе пока не беспокоился. Он считал,
что казематы Петропавловской крепости ему не уготованы,
поскольку он не являлся членом тайного общества. Терзало его
беспокойство о друзьях.
Определённо он не знал насколько серьезно их положение.
Возможно, что пожурят, да и отпустят, но не исключено что и в
Сибирь упекут. Вестимо, что все будет зависеть от милосердия нового
царя. Впрочем, пока доподлинно неизвестно обладает ли он
этим качеством. И потому остаётся надеяться лишь на милость Божию.
Мысли метались и терзали душу, она ныла и болела. Следовало
чем-либо занять себя, чтобы заглушить одолевавшие недобрые
мысли. Но сосредоточиться на конкретном деле не было сил. И поскольку
мысли скисли, то было не до творчества - перо валится из
рук ― «Плач, муза, плачь!».
9