1988 МАРТ

начал косить пытливо-изучающим взглядом в Сашину сторону. Наконец,
ядовито усмехнувшись, вернул документы и весело спросил:
— Гдзе пан працуе?
— Естем хори...'
— Буле глова? 3
— съязвил второй жандарм.
— Мам грузьлнцу! Туберкулез!
— Гдзе ест дом?
— На хуторной загроде.
— Позвольте, пан? Нам треба,— старший полез на фуру,— пошарпать
багаж...
— По то значе? — возмутился Саша: — Прэтш!
Жандарм опешил.
— То ест....— но договорить не успел. Марек выхватил из-под сиденья
шкворень и со всего размаху огрел им старшего жандарма по
голове. Тот, ойкнув, повалился на руки своего помощника. Саша молниеносно
выхватил пистолет и тюкнул по голове второго жандарма.
— Гони! — крикнул
стнул.
Налаборднн и, сунув два пальца в рот, сви­
Марек вскочил на ноги и стегнул кнутом по лошадям. Те всхрапнули
и с места рванули вскачь.
Через двадцать минут дикой скачки фура выкатилась из леса на
мост через Кшнечку. За мостом Саша схватился за вожжи и остановил
лошадей.
— Все, Марек! Езжай далее один! Расскажешь Збрудному обо
всем. Я пойду в хутор напрямик. К вечеру жандармы очухаются. Говори,
если спросят, что они хотели нас ограбить. Пытались у пана отобрать
приданое...— Саша снял с воза чемодан и взвалил его на плечи.
На следующий день, после того как «обратный товар» был передан
Збрудному, Саша сразу же засобирался к Луке Маленте. Вместе
с ним в поездку отправилась и Жанна. Выехали поутру. Старая лошадь,
еле переставляя ноги, лениво тащила ходок по проселочной дороге,
так что Налаборднн постоянно дергал вожжи.. Через три часа
въехали в лес. Дорога вела прямо к деревне старообрядцев. Вскоре в
просветах сосновой рощи показались строения старообрядского скита
с небольшой церквушкой и кладбищенским погостом за ней.
В Борах было людно. Со всех сторон к церкви шли бородатые
мужчины. Рядом — женщины. На них были одеты длиннополые сарафаны
с двумя, тремя сподними юбками, подолы которых были приподняты
и подоткнуты за широкие связанные из грубых нитей пояса. Головы
молодых женщин украшали усыпанные бисером кокошники с лептами.
Домочадцы несли накрытые цветными ручниками плетенные из
лыка пестери и туески, а иные корзины с непонятной для постороннего
человека снедью.
— Какое-то молебствие у них?—проговорил Саша.
— Та ж скоро сырная неделя. Маслеиница!
После долгого затворничества па хуторе Налаборднн растроганно
вслушивался в русский говор старообрядцев.
У дома старосты остановились. Налаборднн привязал лошадь и
помог сойти Жанне с ходка. В дом входили вместе, взявшись за руки,
как па паперть церкви. Саша сильно волновался. Ведь сегодня он,
наконец, скажет пароль. Сработает ли он? Может, старообрядцы изменили
его? У них свои заботы и дела.
Из глубины дома раздался басовитый вопрос:
— Хто там, яко тать в нощи?
Жанна улыбнулась и весело ответила:
— То я, паненка Ковальских!
— Проходь в трапезную! — нараспев ответил староста.
1
Естем хори — Я болен (польск.).
2
Буле глова?—Болит голова? (польск).
8. «Байкал» Л% 2
ИЗ