1988 МАРТ

цами, деревянными домами в сторону
Каменки. Перелетает речку, текущую по
дну глубокого оврага, облетает Закаменскую
церковь и возвращается на ипподром.
Все газеты будут описывать этот
полет и восхищаться храбростью авиатора,
не побоявшегося совершить прогулку
над городом.
Устроителям полетоз фамилия Седова
каздется скромной, и вот па афишах появляется
улыбающийся авиатор Седов-
Серов. Эта двойная фамилия будет с ним
всю его долгую жизнь.
Летал Яков Иванович в Омске, Тюмени,
Оренбурге, городах Средней Азии.
Летал аккуратно, продуманно: у пего
не было серьезных аварий. Журналисты,
пишущие на авиационные темы, отмечают
его «мужицкую обстоятельность,
ровность характера и скромный образ
жизни». Проездом в Одессу Седов заезжает
в Севастополь поблагодарить друга.
Ефимов доволен и растроган:
— Хорошо, Яша, молодец! Русский
человек, если захочет, гее сможет. Летай
долго и счастливо.
Летом 1911 года в Омске открылась
Сибирская сельскохозяйственная выставка.
По замыслу устроителей она должна
отразить успехи развития Сибири и дать
новый толчок к освоению богатейшего
края. Однако сибиряки разочарованы:
публики мало, выручки нет, подрядчику
оргкомитет задолжал 72 тысячи рублей.
Не выручают ни кафешантан, ни итальянская
опера, ни симфонический оркестр
под управлением Будницкого. Выставка
пустует. Уныло сгонт перед павильоном
сибирского казачества Ермак Тимофеевич
— творение скульптора Антокольского.
И вдруг Е Омске будто ветром повеяло:
заговорили о пологах на аэроплане.
Красочные афиши, газеты извещают о
приезде авиатора Васильева. На увеличенной
фотографии собственноручная
надпись пилота: «Кто но летал, тот не
может знать всей прелести и красоты
пространства». Невиданное событие, словно
магнит, притягивает народ к кассам
выставочного ипподрома. Сибиряки живо
обсуждают новость, интересуются подробностями
жизни авиатора.
Александр Алексеевич Васильев родом
из Тамбовской губе,.пин. После окончания
Казанского университета работал
в столице. В Петербурге увлекся авиацией,
оставил юриспруденцию, уехал во
французскую летную школу Лун Влерпо.
В Россию вернулся с новейшим монопланом
и дипломом авиатора. Совершил публичные
полеты в Архангельске, Вятке,
Ярославле, Нижнем Новгороде. После
удачных полетов на Нижегородской ярмарке
его пригласили в Сибирь.
В Омске 1 июля на «авиацию» потянулись
толпы народа, повозки, экипажи.
Публика запрудила все площади, прилегающие
к выставке. Предприимчивые
торговцы развернули лотки со сластями,
пирожками, сувенирами.
Однако у «Блерно» капризничал мотор,
и дул свежий вето]). Вместо объяв­
ленных пяти часов вечера, Васильеву изза
неисправности мотора удалось взлететь
только в девять. Полет получился
коротким, всего 7 минут, но публика
была в восторге. Васильев извинился перед
зрителями и пригласил:
— Приходите зазтра!
Народ, удовлетворенный скромностью
и вежливостью авиатора, быстро разошелся
по домам.
Назавтра из-за погоды состоялся лишь
один полет. Только о-го июля на радость
всем выдался прекрасный день. Мотор
починили и отрегулировали. У Васильева
прекрасное настроение и большое желание
летать в гостеприимном городе.
«Сопровождаемый треском пропеллера
и шумом мотора над башнями и шпилями
выставки показался «Блерно»,— пишет
репортер газеты «Новое время».—•
В воздухе посредством механического
двигателя несется действительность —
аппарат на крыльях, управляемый гордым
человеком, стремящимся во что бы
то ни стало покорить несокрушимую стихию,
сделать ее такой же доступной для
передвижения, как воду и землю».
Авиаторы прекрасно понимали: аэроплан
таит в себе огромные перспективы
как средство сообщения между городами
и связи с отдаленными районами
России. Они знали, что недалеко то время,
когда такие полеты станут обыденными,
привычными. И на несовершенных
машинах совершают длительные перелеты.
Первой пробой сил стал перелет
Петербург — Москва. Перелет был организован
из рук вон плохо, без учета особенности
маршрута и подготовки авиаторов.
По трассе не организованы пункты
заправки, обслуживания аэропланов. Из
одиннадцати пилотов до Москвы долетел
только Васильев. М. Кампо-Сцнпно в начале
маршрута заблудился, а потом отказался
от перелета. Н. Костин совершил
несколько вынужденных посадок, причем
одну прямо на улицы Валдая, а под
Торжком разбил аэроплан. Потерпели
аварии А. Агафонов, С. Уточкин, Б. Масленников,
В. Янковский. Авиатор Слюсаренко
участвовал в перелете на «Фармаке»
с пассажиром Шпманскпм. Над
деревней Московская Славянка сдал мотор.
При посадке Шпманскпй потерял
самообладание, схватился сначала за рычаг
управления, а потом обхватил Слюсаренко
руками за шею. Аэроплан потерял
скорость, от сильного порыва ветра
перевернулся и упал вверх колесами.
Шпманскпй был убит на месте, а Слюсаренко
отделался легким увечьем.
Трудно давалась русским летчикам
победа в воздухе. Иностранные аэропланы,
собранные в России, зачастую плохо
отрегулированы, моторы слабы И малонадежны.
Авиаторов преследуют многочисленные
аварии и катастрофы, правительство
равнодушно к талантливым
конструкторам и предпочитает довольствоваться
достижениями Европы. Несмотря
на ото, русские летчики совершают
значительные перелеты, устанавливают
мир::вые рекорды, совершенствуют технику
пилотирования.
Васильев перелетел из Елпзаветполя
143