1988 МАРТ

— Насчет саней, это вы хорошо сказали,— заговорила она быстро,
стараясь выкарабкаться из опасного положения.— Но тут вы чуток
дали маху. Я же сказала: я рыбачка, всю жизнь от роду ловила рыбу.
А вы вылавливаете золото. Значит, мы, как это называется... коллеги.
Не знаю, как вы, но я привыкла с мальства проверять сети — нет ли
дырки, чтоб могла ускользнуть рыбка? А тут золото...
Мастер помолчал, поигрывая киянкой, точно собираясь стукнуть
ею назойливую барышню, сказал сухо:
— Похвальная привычка. Нет надобности отвыкать.
— Ага. Я тоже так думаю,— кивнула Ольга.— А пошто вы сердитесь
на м.еня? Даже обидно. Меня ведь сюда начальник, сам товарищ,
Рабданов сегодня поставил. Для наблюдения рекорда Лазаря Фомича.
Как вы думаете насчет рекорда, будет?
Аскетически худощавее бледное лицо мастера дернулось в презрительной
гримасе.
— Как распорядится недра,— произнес он сквозь зубы...
Самсонов занялся прибором, также спокойно деловито, но теперь
в его движениях улавливалась какая-то напряженность, казалось, он
спиной ощущал опасность.
Кучумова поняла, что по оплошности дала мастеру повод для
подозрения, однако и поведение мастера в свою очередь укрепило
ее предположения. Если так, что же он предпримет? Или уже предпринял?
— думала она, оглядывая грохочущее, брызжущее водой и
паром сооружение, похожее на мельницу со всякими пристройками,
приводами, желобами. Бригада промывальщиков, в основном женщины,
работала как хорошо отлаженный механизм, но баз вдохновения,
без участия души. Самсонов здесь — бог, он безраздельно властвует
над металлом и душами людей,— сделала неутешительный вывод
Ку чумогза.
Она нашла бригадира возле локомобиля. Он сидел на цементном
фундаменте, держал в руках лоток, видимо, готовый к доводке золота
после съемки с прибора. Всегда румяное лицо было помятым, серым,