1988 МАРТ

Гэе прыснула. Аяна, чтобы тоже не рассмеяться, нахмурила брови,
сказала, накидыва- шубу на плечи:
— Поросенок был вкусный, разговор веселый. Уберем стол, будем
слушать новости с зойны. Сделайте светлым костер...
Новости были суровые, но они поднимали настроение и укрепляли
надежду. Статья писателя в газете обнажала горькую правду.
— Большая беда стряслась над миром,— медленно читал маленький
Аюр, водя пальцем по газетным строчкам.— Мы многое потеряли,
не сохранили одно: надежду. Миллионы людей остались без крова,
взорваны прекрасные заводы, мосты, плотины; вражеские бомбы
сожгли города, они разрушают Ленинград, ранят сердце Москвы. Я
видел защитников Москвы, они хорошо дерутся. Каждый день бьют
врага на земле и в воздухе, не отступают шага назад. Россию нельзя
покорить не только потому, что далеко от Москвы до Байкала. Люди
у нас привыкли к суровой жизни, издавна наш народ закалялся в
бедствия*. Каждый из нас, мы все,— народ, готовы к пещерной жизни,
к кочевью, к самым страшным лишениям, но не поддадимся никогда.
Мы поняли, что эта война надолго. Мы .готовы к этому. Мы
уверенно глядим навстречу трудным годам. Вся Россия надела солдатскую
шинель, слова «Победа будет за нами!» превратились в гул
русских г>есоЕ, где сражаются партизаны; в вой русских метелей, который
сличается с гудками день и ночь работающих заводов, вывезенных
на Урал и в Сибирь; в единый голос всей русской земли. Это
горе народа обрушилось на врага!..
— Бее ••ы и каждый — народ. Горе и беда на всех,— в задумчивости
произнес Аюр, когда смолк голос внука. Он пососал погасшую
грубку, оглянул молчаливую тайгу, продолжал в скорбном раздумьи:
— А'.едведь смирно живет в своем месте. Хозяин, силы — помогай
бог. Однако никого не трогает. Ему надо сделать больно, тогда
он встанет на дыбы, чтобы сломать все. Народу сделали больно...
— Правильно, амака. Мы, народ, сломаем врага, как медведь
аолка. Побега за нами! — воскликнул внук, возбужденно блестя глазами.
Аяна грустно улыбнулась, прижала его голову к своей груди.
— Ты v./жчина. Но если война будет долго, не скоро вернется
Колобе. Я стану старухой,— Аяна вздохнула.— Может, не ждать? Может,
лу-iie идти к Калану, делать мамагир?
Гэе стегнула прутом по костру, взбив хвост искр.
— Злея шутка,— сказала гневно.— Учитель и Тамир на войне.
В них сейчес стреляют.
Аяна окикула глазом ее тонкую, напряженную, как тетива лука,
фигуру, ьеЕесело засмеялась.
— Ладно, подождем немного, если они хорошо дерутся.— Она
отпустила голову маленького Аюра, заключила: — Нам всем и каждому
надо "омогать им.
Аюр вь колотил трубку о деревину, понимающе кивнул.
— Мея старая голова думает: председатель приехала не только
стрелять зябликов для маленьких тунгусяр. Правильно думает, скажи
ложалуй.сте?
— Белек тоже стреляем. Но не для денег. Сдадим в фонд обороны,—
не без гордости объявила Гэе, стрельнув глазами в Ефима.
— Гзе -сворит правильно. Но у нас на двоих одно ружье и одна
собака,— мягко подхватила Аяна.— Аюр-амака тоже думает правильно.
Мы собираем пушнину на войну. Каждый охотник дает сколько
можно.
Аюр удовлетворенно покивал, разжег трубку.
— Думаю, этот табор даст от каждого два сто белок.