Успенский, Г. И. Избранные произведения

каемой шинели. — Ну что такое железная дорога? Дорога,
дорога... Л что такое? в чем? почему? в каком смысле?..
Много при.ходится Трифонову выслушивать излияний
в подобном роде, но все это не составляет для него особенной
дфудиости, потому что он, собственно говоря, и не слушает,
что ему толкуют, и нуждается в прпходяпщх и тоскующих
только потому, что ему нуяшо кому-нибудь
объяснить и свои размышления по части пения и врачевания.
— Ну хорошо, — как будто бы отвечая купцу, говорит
он по окончании его речи. — Ну, будем говорить так: советуют
сшгггь сапоги из белой сокки. Предположим так, что
я возьму и собагсу... Но в каком смысле белая собака может
облегчить ломоту?..
И купец и Ч1Ш0ВНИК, получившие такой ответ на свои сетования,
никогда не претендуют на Трифонова; напротив,
0Ш1 весьма довольны этим невмешательством, ибо им, как
и всякшйу, пораженному тоскою, хочется отыскать такой
уголок, где оп мог бы выкричать, заняньчить своего нотариуса,
свою жйчезную дорорт без помехи. И так как большинство
посетптелеи стоит именно за это невмешательство
и уже привыкло говорить свое, не слушая друг друга, то
всякий, желающий вести настоящие разговоры, т. е. отвечат1>
на вопросы, возражать и т. п., должен невольно покоряться
общему ходу беседы п разговартгвать сам с гобою.
В лавке Трифонова бывает всего один из таких посетителей,
пользующийся особенным невниманием потому,
во-первых, что звание его, как шатающегося без дела заводского
рабочего, уже само собою уничто/кает всякое внимание
к нему среди присутствующих в лавке чиновников
и купцов, и, во-вторых, потому, что разговоры его тоже не
идут в общую колею. И поэтому никто из посетителей не
замечает, как тощая фигура Михаила Иваныча (так зовут
этого человека), весьма похожая на фпп,'ру театрального
ламповщпйа или наклеивателя афиш, топчется то около
купца, то около чиновника и сиплым голосом, в котором
слышится чахоточная нота, пытается вступить в разговоры.
251