Успенский, Г. И. Избранные произведения

Многим было жаль его, но все молчали и ждали. Нако
нец дождались.
Однажды Федор неожиданно исчез с утра и воротился
в даа часа почи, с шумом подкатив на извозчике. Ои был
жестоко пьян. Полагали, что косушка и будет прибежищем
этому нескладному несчастливцу: однако вышло не так...
Очнувшись, Федор стал что-то смутно припоминать, и по
мере того,1гак память восстанов.1яла ему прошлый день,
т начинало овладевать что-то ужасное, какой-то необычайный
испуг... Такого полного бессмыслия, в которое
впал несчастный, с ним никогда не было. На расснросы
рассказчицы он только отвечал: «Свинья!» «Продал.»
«Кто, чтб нродал?» — «Я...» «Все!» «Всех!» Потом, после
новых продолжительных попыток привести его в сознание,
оп пробормотал: «Оп мпе сам сунул... в руку»... « 1то
сунул? кто?»— «Да этот... злодей... надоело всем... шт...»
«Редактор, что лп?» — «Он сам сунул...» «Что сунулто?»
— «Деньги.,. Я так шел... он мне ткнул... Свппья,
христопродавец я...»
«Я, — говорила рассказчица: — несмотря па все старания,
ничего более от него не могла добиться. Но думаю,
что дело было так: шел он, должно быть, по улице и
наткнулся на редактора, который так его недавно озадачил.
Быть может, вид его был очень жалок, шш редактор
был в хорошем расположении духа, только последний мог
пред.10житъ, «сунуть» ему бумажку... Почему-нибудь, очень
ножет-быть, что по рассеянности, Федор взял ее — по рассеянности
и не соображая, что делает, выпил, напился...
И вот теперь, очнувшись и сообразив, что сделал, ужасиулся.
С его точки зрения, поступок этот, в самом деле,
должен был казаться ужасным. Взяв деньги от человека,
который объявил ему, что ему надоели все эти страдания,
о которых Федор болел душою, Федор продал свое право
страдать за людей, сам оказался дрянью, которая может
от рюмки вод1Ш забыть радцатъ лет возмутительной неправды...
До этой минуты он знал, что он — ничтожество,
знал, что он беззащитен на белом свете, и что нет защиты
у этого света ни от кого: теперь он убедился, что об этом
^ 445