Успенский, Г. И. Избранные произведения

идущие па какое-нибудь новое дело... Но какого бы рода
де.ло это нп было, всегда что-то очень похожее на опустошение,
на исчезание, на смерть, чего-то, что было и чего не
стало, остается по приведешш этого дела к окончанию.
Надо отдать справедливость твердости характера и нервов
Ивана Кузьмича: он никогда почти не испытывал этого
ощущения смерти — ни тогда, когда, треща и крича испуганпымн
птицами и не хотевшими сдаваться топору стволами,
падали тысячи деревьев, пи тогда, когда под ножом
У-мпралн тысячи быков, тысячи рыб, ни тогда, когда тысячи
других тварей, оставленных живыми, с ревом, хрюканьем
плп беспомощным блеяньем битком набитые в вагоны,
крепко-пакрепкр запертые, увозн.шсь па убой неведомо
куда. Все это было для пего: триста двадцать пять сажен
дров, пятьсот пудов сала п столько-то голов скота. Покончив
со всеми этими еще недавно живыми саженями и пудами,
ои чувствовал только усталость, утомление и убеждался,
что деньги достаются не даром, что труда он кладет
в них много, п что прозвища: «благодете.ть», «кормилец»,
1;оторые иной раз приходилось Ивану Кузьмичу слышать
с оживляемых им глухих местах, «понса.туй-что» и сира
ведливые прозвища,
И в самом деле, как, в сущности, ни проста система оборотов
каго1тала, которой придерягивается Иван Кузьмич,
как пи прост прием обогащетш, основанный на том| чтобы
в корень извести все, что произвели природа или чужие рукп,
как нп просто, проглотивши этот многолетний труд
природы и человека, положить потом себе в карман чистые
деньги, но условия жизни глухих мест бывают imott раз
таковы, что п такая система действия, такая голая
купля готового добра, такое бесследное уничтожение естественных
н трудовых богатств могут по истине считаться
благодеяниями, а Иван Кузьмнч — действительным благодетелем...
В самом деле, что такое было, например, в деревпе Распоясове,
где теперь властвует Иван. Кузьмш! п куда ои
теперь едет, прежде нежели появились в ней капиталы
Ивана Кузьмнча.
395