НМИДКНМИДКПАИстория • апрель <strong>2012</strong>в подробностяхПредметы из захороненияна цыганском кладбищеОсмотр останков патологоанатомом Э. Павловым.Дом-музей М.Б. ГрековаДом-музей М.Б. Грекова. Новочеркасскки с костями. Сторожу музейномуя об этом не сказала.На следующий день, 21 мая1992 г., я пришла к прокуроругорода Новочеркасска ЗахаруЛукинову. Его скептический тонразвеял наши надежды. Принявзаявление об обнаружении захоронения,он пояснил, что дастответ в течение месяца, и укорил,что обратились в не приемныйдень. Отказался взять в работунайденные останки, посоветовавсдать их там, где нашли.Отказы следовали один задругим. Морг без официальныхпостановлений не мог принятьостанки, судмедэксперт и милициятоже отказались, власть го-80рода не включила свои рычаги ини в чем не содействовала. Времяне ждало, кости парились вмешках, от нас все шарахались.И снова пришлось искатьвыход. Уговорили-упросили патологоанатомадетской больницыЭдуарда Павлова, и он согласилсяпровести неформальное,без бумаг и подписей, исследованиеостанков. Это был один изнемногих откликнувшихся.День <strong>22</strong> мая был теплыми солнечным. Буйство зелении цветника музея не вязалосьсо смертью, выставленной нажурнальные, застеленные газетой«Демократический Новочеркасск»столы. На заголовке«Таким не место в депутатскомкорпусе» разместились ребра,позвонки и другие кости скелета.Отчищенная монета с острымикраями пробитого пулейотверстия доказательно поблескивалацифрой «1961».Четыре часа, тщательно складываяпозвонок к позвонку и косточкук косточке, мы восстанавливалискелеты. Патологоанатомпо ходу давал первичные комментарии,постоянно оговаривая, чтоон не специалист, не претендуетна истину, а лишь предполагает.Мы радовались хотя бы такой помощии были глубоко благодарныэтому молодому врачу.Кости были сухими, охристожелтыми,приходилось рытьсяв земле, которую вместе с брезентомпогрузили в мешки, просматриватькаждый комок. Так инашли пулю. На этот раз веласьвидеосъемка: редкую еще по темвременам камеру предоставилоагентство «Сагуна» и АлександрВарфоломеев, вскоре открывшийпервый в городе телеканал. И напротяжении последующих лет онне отказывал в помощи, сформироваву себя самый полный видеоархивпо этой теме.Работа спорилась. Кости имикрофон по очереди сменялисьв моих руках, здесь же, на усадьбе,стояли новые гробы, обитыеголубым шелком. Дальше мызнали, что делать: гробы с останкамихранить, а доказательства(видео- и фотоматериалы) везтив Москву. Именно в Москву, таккак было понятно, что Новочеркасски Ростов ничего не решат.Мы понимали масштабы и значимостьэтого дела. Понимали,что у нас на руках доказательства,наличие которых многимнежелательно. Поэтому спешилизафиксировать все. В эти дни вмузей приезжали корреспонденты«Дон-ТР», работала группакинодокументалистов.Запечатанные музейной печатью,чистенькие голубые гробымы снова попытались перепра-
вить в Собор, предварительнодоговорившись об этом и убедивслужителей, что никакой заразыв них нет. Их снова не приняли.Вероятно, руководству Вознесенскогособора не поздоровилосьза то, что позволили казакамвскрыть в марте 1992 г. усыпальницуатаманов, где обнаружиласькартина вандализма 1930-хгг. Поэтому и наших необычныхкостей боялись, не хотели связыватьсяс общественной организацией.Пришлось снова разместитьгробы в музее, на этотраз прямо в экспозиции — в маленькойгостиной, единственнойнепроходной комнате этого дома,построенного по типу казачьегокуреня. Пришлось мне ночевать вмузее, отпуская домой старушексторожей.А затем все-таки приютнашелся, и в домике рядом сАлександро-Невской церковьюмы хранили гробы с останкамиуже до самой их передачи специалистам-экспертам.Дни мая уходили, время поджимало,близилась 30-я годовщинатрагедии, готовилось проведениемитинга и похорон. Мытвердо решили, что хоронить безэкспертизы нельзя. Но кто и как,на основании чего будет ее проводить,было непонятно. Ни одинпредставитель никаких органовне проявил заинтересованности вэтом вопросе.Тогда, погрузив в сумку видеокассетуи фотографии, подсобравденьжат, я 25 мая выехалав Ростов-на-Дону, чтобы улететьв Москву. По тем временам первойпроблемой были не деньги,а дефицит всего, в том числе иавиабилетов. Вокзал забит, иулететь невозможно. Помню, каксжалось от обиды сердце, когдаметалась в депутатском зале,пытаясь уговорить проходящихмимо значимых людей помочьмне улететь. Проходили мимо изнакомые депутаты ВерховногоСовета РФ.Вскоре сагитированныймною дежурный по залу помог-такиоформить билет наследующий рейс, и я прошла взал ожидания. Здесь, в окружениитропической зелени в горшках,расположилась съемочнаягруппа телекомпании «Дон-ТР».Ольга Никитина, первой опубликовавшаяв 1989 г. в областнойгазете материал о событиях 1962г., активно работала в тележурналистике,не избегая острых политическихтем. В эти дни онаготовила для эфира очереднойфильм и в Москву летела длявстречи с Александром Третецким,закончившим прокурорскоерасследование. Я показала Ольгефотографии раскопок, рассказалао цели поездки. В Москве мы разместилисьв одной гостинице, и ясразу позвонила в Генеральнуюпрокуратуру.Договорившись о том, чтоменя примут на следующий деньв Генеральной прокуратуре, явместе с телевизионщиками прибылав Главную военную прокуратуру.Нас любезно принялТретецкий. Немного поговорили.Должна заметить, что его работаотличалась добросовестностью исобранный материал воссоздавалкартину дела, не претендуя навыводы, что и входило в рамкипрокурорского расследования.Но выводы были сделаны, ив середине мая 1991 г. Генеральныйпрокурор СССР Н. Трубинвынес постановление об отказев возбуждении уголовного делана том основании, что оружиевоеннослужащими применялосьправомерно, в целях защиты государственногоимущества отпреступных посягательств и самообороны.Чтобы «проломить»это утверждение и открыть делоя и приехала в Москву с печальнойношей. Помнилось: «нет трупа,нет и преступления». И вотэти бесспорные доказательствау нас были. Картинки «слоеногопирога» и видеокассету я выложилана стол заместителю Генеральногопрокурора МихаилуСлавгородскому. Препроводившиек нему по гулким коридорамэтого здания на Пушкинской пояснили,что мне повезло — сегоднядата ВЧК, и поэтому неттрадиционных посетителей и упрокурора есть несколько минутдля встречи.Фотографии были красноречивы,и, рассмотрев их, Славгородскийвздохнул: «ВтораяКатынь, будем заниматься». Немногопосмотрел видеокассету,среагировал на мою жалобу напрокурора Новочеркасска, тутже позвонив кому-то. В ответ нагорячую просьбу сейчас же отправитьсо мной судмедэксперта,чтобы исследовать останки и похоронить,усмехнулся, спросив,что нам нужно: торжественно похоронитьили провести экспертизу,ведь это займет определенноевремя. Мой выбор был однозначен:исследовать, нужна правда.НМИДКНМИДК50-копеечная монета, пробитая пулейПули, найденные в захороненииу пос. ТарасовскийЗаявление и документы былиприняты, и уже детали дальнейшихдействий мы согласовывалив других отделах. Обговаривалипроведение экспертизы и идентификациис привлечением самыхпередовых методов, как этобыло уже сделано для останковцарской семьи. Несколько успокоенная,отменив «сигнал тревоги»,который мы с ДмитриемКудрявцевым и другими московскимижурналистами готовилисьотправить во все СМИ, в томчисле и за рубеж, я вылетела вРостов-на-Дону. В Новочеркассксразу не поехала, и на то былисвои причины.Город готовился в 30-ю годовщинуособо отметить память своихтрагически погибших граждан.Намечалась торжественнаяцеремония похорон. Уже былизаказаны цветы, венки… И вотя должна была отменить все этоодним своим словом — никакихбумаг и обязательств, кроме обещанияприслать специалистов,мне в Генеральной прокуратурене дали. Поэтому пришлосьподстраховываться. Сразу изаэропорта приехала в администрациюобласти. Там разговаривалас Александром Бедрикоми Сергеем Шаповаловым. Все имобъяснила. Шаповалов связалсяс Новочеркасском, объяснилапрель <strong>2012</strong> • История 81в подробностях
Change language