(№ 4 (22), апрель 2012

вить в Собор, предварительнодоговорившись об этом и убедивслужителей, что никакой заразыв них нет. Их снова не приняли.Вероятно, руководству Вознесенскогособора не поздоровилосьза то, что позволили казакамвскрыть в марте 1992 г. усыпальницуатаманов, где обнаружиласькартина вандализма 1930-хгг. Поэтому и наших необычныхкостей боялись, не хотели связыватьсяс общественной организацией.Пришлось снова разместитьгробы в музее, на этотраз прямо в экспозиции — в маленькойгостиной, единственнойнепроходной комнате этого дома,построенного по типу казачьегокуреня. Пришлось мне ночевать вмузее, отпуская домой старушексторожей.А затем все-таки приютнашелся, и в домике рядом сАлександро-Невской церковьюмы хранили гробы с останкамиуже до самой их передачи специалистам-экспертам.Дни мая уходили, время поджимало,близилась 30-я годовщинатрагедии, готовилось проведениемитинга и похорон. Мытвердо решили, что хоронить безэкспертизы нельзя. Но кто и как,на основании чего будет ее проводить,было непонятно. Ни одинпредставитель никаких органовне проявил заинтересованности вэтом вопросе.Тогда, погрузив в сумку видеокассетуи фотографии, подсобравденьжат, я 25 мая выехалав Ростов-на-Дону, чтобы улететьв Москву. По тем временам первойпроблемой были не деньги,а дефицит всего, в том числе иавиабилетов. Вокзал забит, иулететь невозможно. Помню, каксжалось от обиды сердце, когдаметалась в депутатском зале,пытаясь уговорить проходящихмимо значимых людей помочьмне улететь. Проходили мимо изнакомые депутаты ВерховногоСовета РФ.Вскоре сагитированныймною дежурный по залу помог-такиоформить билет наследующий рейс, и я прошла взал ожидания. Здесь, в окружениитропической зелени в горшках,расположилась съемочнаягруппа телекомпании «Дон-ТР».Ольга Никитина, первой опубликовавшаяв 1989 г. в областнойгазете материал о событиях 1962г., активно работала в тележурналистике,не избегая острых политическихтем. В эти дни онаготовила для эфира очереднойфильм и в Москву летела длявстречи с Александром Третецким,закончившим прокурорскоерасследование. Я показала Ольгефотографии раскопок, рассказалао цели поездки. В Москве мы разместилисьв одной гостинице, и ясразу позвонила в Генеральнуюпрокуратуру.Договорившись о том, чтоменя примут на следующий деньв Генеральной прокуратуре, явместе с телевизионщиками прибылав Главную военную прокуратуру.Нас любезно принялТретецкий. Немного поговорили.Должна заметить, что его работаотличалась добросовестностью исобранный материал воссоздавалкартину дела, не претендуя навыводы, что и входило в рамкипрокурорского расследования.Но выводы были сделаны, ив середине мая 1991 г. Генеральныйпрокурор СССР Н. Трубинвынес постановление об отказев возбуждении уголовного делана том основании, что оружиевоеннослужащими применялосьправомерно, в целях защиты государственногоимущества отпреступных посягательств и самообороны.Чтобы «проломить»это утверждение и открыть делоя и приехала в Москву с печальнойношей. Помнилось: «нет трупа,нет и преступления». И вотэти бесспорные доказательствау нас были. Картинки «слоеногопирога» и видеокассету я выложилана стол заместителю Генеральногопрокурора МихаилуСлавгородскому. Препроводившиек нему по гулким коридорамэтого здания на Пушкинской пояснили,что мне повезло — сегоднядата ВЧК, и поэтому неттрадиционных посетителей и упрокурора есть несколько минутдля встречи.Фотографии были красноречивы,и, рассмотрев их, Славгородскийвздохнул: «ВтораяКатынь, будем заниматься». Немногопосмотрел видеокассету,среагировал на мою жалобу напрокурора Новочеркасска, тутже позвонив кому-то. В ответ нагорячую просьбу сейчас же отправитьсо мной судмедэксперта,чтобы исследовать останки и похоронить,усмехнулся, спросив,что нам нужно: торжественно похоронитьили провести экспертизу,ведь это займет определенноевремя. Мой выбор был однозначен:исследовать, нужна правда.НМИДКНМИДК50-копеечная монета, пробитая пулейПули, найденные в захороненииу пос. ТарасовскийЗаявление и документы былиприняты, и уже детали дальнейшихдействий мы согласовывалив других отделах. Обговаривалипроведение экспертизы и идентификациис привлечением самыхпередовых методов, как этобыло уже сделано для останковцарской семьи. Несколько успокоенная,отменив «сигнал тревоги»,который мы с ДмитриемКудрявцевым и другими московскимижурналистами готовилисьотправить во все СМИ, в томчисле и за рубеж, я вылетела вРостов-на-Дону. В Новочеркассксразу не поехала, и на то былисвои причины.Город готовился в 30-ю годовщинуособо отметить память своихтрагически погибших граждан.Намечалась торжественнаяцеремония похорон. Уже былизаказаны цветы, венки… И вотя должна была отменить все этоодним своим словом — никакихбумаг и обязательств, кроме обещанияприслать специалистов,мне в Генеральной прокуратурене дали. Поэтому пришлосьподстраховываться. Сразу изаэропорта приехала в администрациюобласти. Там разговаривалас Александром Бедрикоми Сергеем Шаповаловым. Все имобъяснила. Шаповалов связалсяс Новочеркасском, объяснилапрель 2012 • История 81в подробностях