You also want an ePaper? Increase the reach of your titles
YUMPU automatically turns print PDFs into web optimized ePapers that Google loves.
котором он извещает ее, что, получив от отца предписание наблюдать за<br />
спокойствием сестры, он предупреждает княгиню, что ее письмо к сестре<br />
он вскрыл и что оно не будет передано по адресу ... <strong>По</strong>немногу правда<br />
стала выплывать. Волконские, которым решение Марии Николаевны,<br />
понятно, было приятно, стали писать в двух, трех экземплярах,<br />
пользовались «оказиями». Недоразумение, однако, между обеими<br />
семьями залегло глубоко. Каждая семья считала своего члена жертвою<br />
членов другой семьи.<br />
Княгиня Софья Григорьевна писала старухе матери о братьях<br />
Раевских: «это исчадие ада» (une émanation infernale) и прибавляла, что<br />
брат <strong>Сергей</strong>, конечно, никогда не признается, что был ими обойден.<br />
Старик же Раевский через месяц после отъезда Марии Николаевны в<br />
Сибирь, писал дочери Екатерине, что, поехав, она повиновалась не<br />
чувству, а «влиянию Волконских баб, которые похвалами ее геройству<br />
уверили ее, что она героиня, — и поехала, как дурочка». Вся семья<br />
упрекала ее в экзальтации и недостатке рассудительности, а Волконских<br />
обвиняли в том, что они ее взвинчивали и торопили ехать, даже не<br />
удостоверившись, готова ли она в материальном смысле к отъезду.<br />
Братья никак не могли примириться с ее решением и сурово осуждали ее<br />
мужа. Николай Раевский много лет спустя, в 1832 году, писал сестре, что<br />
он никогда не простит ее мужу жестокости, с какою, женившись на ней,<br />
он сократил жизнь их отца и сделался виновником ее несчастья. Но<br />
больше всех негодовала родная мать Марии Николаевны.<br />
{34}<br />
IV.<br />
Софья Алексеевна Раевская, жена генерала Николая Николаевича,<br />
была дочерью Константинова, библиотекаря Екатерины Великой, и по<br />
матери — внучкой Ломоносова. Женщина характера неуравновешенного,<br />
нервная, в которой темперамент брал верх над разумом. <strong>По</strong>д<br />
впечатлением минуты она иногда в своих письмах к дочери делает ей<br />
сцены, и это в Сибирь, за восемь тысяч верст. При этом женщина<br />
характера сухого, мелочного, в глазах которой подвиг дочери есть только<br />
семейное осложнение, неудобное для всех, вредное для карьеры братьев и<br />
отца. <strong>По</strong>следнее соображение больше всего, по-видимому, ее мучило:<br />
преданность мужу владеет всем ее существом: несмотря на многочисленное<br />
свое семейство, она до последних дней своих оставалась более<br />
супругой, нежели матерью. Но каково было дочери еще в 1829 году, —<br />
значит, через три года после событий, получать в Сибири фразы, вроде<br />
следующей: «Вы говорите в письмах сестрам, что я как будто умерла для<br />
вас. А чья вина? Вашего обожаемого мужа ... Немного добродетели<br />
нужно было, чтобы не жениться, когда человек принадлежал к этому<br />
проклятому заговору. Не отвечайте мне, я вам приказываю». Скажем<br />
мимоходом, что вся семейная переписка проходила на французском<br />
языке; вот почему встречаемся с местоимением «вы» больше, нежели с<br />
«ты».<br />
Скажем кстати о французском языке наших дедов и бабушек. <strong>О</strong>ни<br />
писали им охотно и свободно. Переделывая пушкинский стих, можем<br />
сказать:
Change language