Create successful ePaper yourself
Turn your PDF publications into a flip-book with our unique Google optimized e-Paper software.
Больно, но нельзя не признать, что если Россия не может<br />
существовать иначе, чем существовала, то она не имеет права на<br />
существование. До сих пор Россия не показала, что может существовать<br />
иначе ...<br />
Итак <strong>Сергей</strong> Григорьевич оплакивал Николая I. Не будем теряться<br />
в объяснении этих слез, но отдадим им должное; мы можем и не знать,<br />
что было в этих слезах, но мы наверное знаем, чего в них не было. В них<br />
не было ни капли эгоизма. Если бы он думал о себе, он должен был бы<br />
прежде {125} всего обрадоваться; естественно было декабристам<br />
предвидеть хоть какую-нибудь перемену в своей судьбе в связи с<br />
переменою царствования. Но он не думал о себе; он думал о том мраке,<br />
который ложился на родину, он и не ощущал даже, что луч света начинал<br />
проникать в ту тьму, которая его окружала. В письмах долго нет даже<br />
намека на какое-либо пробуждение надежды. Александр II вступил на<br />
престол 19-го февраля; только в апреле находим вскользь брошенное<br />
Марией Николаевной слово: нельзя ли узнать, может быть есть какоенибудь<br />
движение. Это было мало, все же это есть указание на то, что они<br />
ждали. Конечно, никому и в голову не приходило, что сын Николая I даст<br />
полную амнистию тем, кто поднялся против его отца. Как мало<br />
декабристы рассчитывали на выезд из Сибири, мы сейчас увидим.<br />
Здоровье княгини Марии Николаевны было сильно расшатано. С<br />
первых же недель своего пребывания в Сибири она жалуется на страшное<br />
влияние холода; она говорит, что у нее иногда в груди такая боль, как<br />
будто ее ржут острые лезвия ножей. Немудрено, когда по два, по три<br />
месяца стояли такие морозы, что иркутские модницы говорили: «Как<br />
плюнешь, так и покатится». К болям в груди прибавились сердечные<br />
припадки, особенно усилившиеся за время пребывания в Урике. Больших<br />
хлопот стоило Марии Николаевне получить право на переезд в Иркутск,<br />
но и это не помогло, — она, наконец, решила просить разрешения<br />
приехать в Москву посоветоваться с тамошними врачами. Разрешение<br />
последовало, но замечательно, что в своем прошении Мария Николаевна<br />
заявила, что она только в том случае сочтет для себя возможным<br />
воспользоваться им, если ей будет дозволено вернуться {126} в Сибирь.<br />
Вот как мало предвидели они возможность возвращения сосланных ...<br />
Разрешение на приезд княгини Волконской в Москву было<br />
выхлопотано Еленой Сергеевной при заступничестве великой княгини<br />
Марии Николаевны. Сама Елена Сергеевна в это время продолжала вести<br />
жизнь сестры милосердия, проводя дни у изголовья больного. Много<br />
тяжелого перенесла она за это время. <strong>О</strong>на приехала в Москву в год<br />
холеры; город был пуст, из родственников никого, все повыехали.<br />
Мельком помню ее рассказы о жарком, пыльном лете, о ее скитаниях по<br />
канцеляриям, об ужасном одиночестве с несчастным мужем, которого она<br />
в колясочке катала по пыльным знойным улицам. К довершению<br />
несчастия, Молчанов, несмотря на болезненное свое состояние, был<br />
присужден к предварительному заключению. В страшном горе молодая,<br />
неопытная женщина кидалась направо и налево, чтобы высвободить<br />
несчастного из тюрьмы. Наконец, случайная встреча с каким-то<br />
незнакомым доктором, который сжалился над ее положением, взял ее<br />
дело в свои руки, все устроил и исчез. Несколько лет спустя, в<br />
Петербурге, в фойэ большого театра, уже невеста своего второго мужа<br />
Кочубея, гуляла она, окруженная родными своими и своего жениха, когда<br />
вдруг кинулась навстречу человеку, который для всех был незнакомцем:
Change language