Сборник тезисов
(Москва, РАНХиГС, 11–12 декабря 2015). Авторы на разном материале рассматривают представления об оборотнях, широко распространенные в мифологии, книжности, иконографии и масс-культуре XX–XXI вв. Как описывали людей или духов, меняющих свой облик, в средневековой литературе; как функционируют такие мотивы в фольклоре и постфольклоре; как изображают динамичный процесс смены личин в искусстве и как его репрезентируют в кино; наконец, где границы самого понятия «оборотничество» и всякую ли перемену облика можно охарактеризовать таким словом – эти и другие вопросы рассматривают историки, фольклористы, антропологи и культурологи.
(Москва, РАНХиГС, 11–12 декабря 2015). Авторы на разном материале рассматривают представления об оборотнях, широко распространенные в мифологии, книжности, иконографии и масс-культуре XX–XXI вв. Как описывали людей или духов, меняющих свой облик, в средневековой литературе; как функционируют такие мотивы в фольклоре и постфольклоре; как изображают динамичный процесс смены личин в искусстве и как его репрезентируют в кино; наконец, где границы самого понятия «оборотничество» и всякую ли перемену облика можно охарактеризовать таким словом – эти и другие вопросы рассматривают историки, фольклористы, антропологи и культурологи.
You also want an ePaper? Increase the reach of your titles
YUMPU automatically turns print PDFs into web optimized ePapers that Google loves.
ле 2 и подожгли их, то один шаман собрал своих детей, укрыл<br />
их собою от пожара, превратившись в черный камень. И когда<br />
айыл весь сгорел, и когда огонь весь упал, он, говорят, превратился<br />
обратно в человека, вот, сказал вот как бы: ДЖивите,<br />
плодитесь!» А потом превратился в сову и улетел, а дети его<br />
живы остались [Инф. 16].<br />
Ступенчатость/этапность процесса оборотничества определяется<br />
продолжительностью и кумулятивными особенностями интриги<br />
сюжета: алмыса или шаманов пытаются уничтожить в течение<br />
какого-то времени, несколькими последующими попытками.<br />
Тут бывает поэтапно даже: за алмысом гонится охотник, он<br />
стреляет в него, и алмыс превращается сначала в козу, потом<br />
превращается в старый войлок курумжы, потом, под конец, в<br />
сухую траву. Сухую траву поджигают, такое тоже есть [Инф. 5].<br />
Иногда рассказчик не только представляет смену обликов как<br />
попытки персонажа избежать смерти, но и пытается более умозрительно<br />
выразить связь между конкретным обликом и его<br />
функцией, как, например, в следующем Алкыш сöс – ритуальном<br />
дблагословении’ (алт.) шаману Тостогошу:<br />
Когда предчувствуешь доброе,<br />
То порхаешь белой бабочкой.<br />
Когда предчувствуешь злое,<br />
То делаешься плотным, как черный камень,<br />
Подобный меркнувшему месяцу.<br />
[Анохин 1924: 129–130]<br />
Полное и частичное: мохнатое сердце и съедобное тело<br />
Во-вторых, можно говорить о полном или частичном оборотничестве:<br />
персонаж или полностью меняет свой один облик на<br />
другой (человеческий на медвежий, или коза превращается в войлок,<br />
без сохранения каких-либо признаков предыдущего облика),<br />
или происходит какое-то фрагментарное замещение. Воз-<br />
2<br />
Айыл (алт.)– национальное алтайское шестиугольное срубное жилище с конической<br />
крышей, очагом и дымовым отверстием в крыше.<br />
120
Change language