Сборник тезисов
(Москва, РАНХиГС, 11–12 декабря 2015). Авторы на разном материале рассматривают представления об оборотнях, широко распространенные в мифологии, книжности, иконографии и масс-культуре XX–XXI вв. Как описывали людей или духов, меняющих свой облик, в средневековой литературе; как функционируют такие мотивы в фольклоре и постфольклоре; как изображают динамичный процесс смены личин в искусстве и как его репрезентируют в кино; наконец, где границы самого понятия «оборотничество» и всякую ли перемену облика можно охарактеризовать таким словом – эти и другие вопросы рассматривают историки, фольклористы, антропологи и культурологи.
(Москва, РАНХиГС, 11–12 декабря 2015). Авторы на разном материале рассматривают представления об оборотнях, широко распространенные в мифологии, книжности, иконографии и масс-культуре XX–XXI вв. Как описывали людей или духов, меняющих свой облик, в средневековой литературе; как функционируют такие мотивы в фольклоре и постфольклоре; как изображают динамичный процесс смены личин в искусстве и как его репрезентируют в кино; наконец, где границы самого понятия «оборотничество» и всякую ли перемену облика можно охарактеризовать таким словом – эти и другие вопросы рассматривают историки, фольклористы, антропологи и культурологи.
Create successful ePaper yourself
Turn your PDF publications into a flip-book with our unique Google optimized e-Paper software.
выражается с помощью устойчивых предикативных конструкций<br />
типа делаться, становиться, перекинуться, перевертаться,<br />
перетворяться, ходить, идти, бегать (кем-то) и т.п.: ДВедьма и<br />
овэчкою, и свиннедю зробицца» (с. Гортоль Ивацевичского р-на<br />
Брестской обл. [НДП 1: 60]); ДВедьмы на Купайла, на Пэтра то<br />
скинутся котом, собакой» [НДП 1: 52]. ДИ уже ходят воны [ведьмы]<br />
по хливах и пэрэкидаюця – якый жабой, то по хливах лазить»<br />
(с. Ветлы Любешовского р-на Волынской обл. [НДП 1: 48]);<br />
Д[Ведьма] як прэужрашчаецца, што хоча зробить. Може стать свиннедю,<br />
овэчкой, як мыш» (с. Гортоль Ивацевичского р-на Брестской<br />
обл., 1987 г. [НДП 1: 60]); Ведьма – и клубком, и котом, и собакой.<br />
Чи круглое што-то ходи. Людына перэтворицца на кошку, овечку,<br />
высасывае у коров молоко. Ведьма робилась на свынню, кота»»<br />
(с. Великий Злев Репкинского р-на Черниговской обл. [НДП 1:<br />
212]); ДЕсли будеть итить» можэ свиннедй, можа курицэй – ета,<br />
што портить [лошадей], – тада бей пряма наотмашь левой рукой.<br />
А она [ведьма] шла свиней» (с. Жерелево Куйбышевского р-на<br />
Калужской обл. [НДП 1: 97]). Глагольные конструкции, обычно<br />
обозначающие в языке традиции понятие оборотничества персонажа,<br />
представляют его как действие, очень часто выражаемое<br />
с помощью глаголов движения (ходить, бегать, лазить и пр.), тогда<br />
как научный термин в виде имени существительного представляет<br />
его как состояние. Из этого следует, что глаголы обладают<br />
способностью (отсутствующей у имени существительного)<br />
указывать на одну из базовых семантических составляющих этого<br />
понятия с точки зрения традиции – временность, непостоянность<br />
пребывания персонажа в ином облике по отношению к его<br />
основному внешнему виду, который мыслится для данного мифологического<br />
существа. Например, для ведьмы таким Дбазовым»<br />
обликом является вид обычной женщины, но носитель традиции<br />
никогда не скажет, что ведьма Дходит», Дбегает» или Дделается»<br />
женщиной, такое обозначение возможно только для ее<br />
временных обликов, отличных от основной ипостаси. Эта семантика<br />
временности отсутствует в термине Доборотничество»,<br />
принадлежащем языку науки, что затемняет и искажает для ис-<br />
27
Change language