два года фсфр: успехии провалы

ной потери внутренней ликвидности
вполне реальна, тем более что прецеденты
в мировой практике были.
Ведомство Олега Вьюгина взялось за
кнут и пряник. Эмитенты, со своей стороны,
наняли юристов, которые придумали,
как поступить с кнутом. Чтобы
обойти запрет на размещение акций за
рубежом без предварительного листинга
в России, они стали проводить IPO через
дочерние офшорные структуры.
В этом случае, кстати, можно забыть
и о другом ограничении – на максимальную
долю бумаг, обращающихся
в форме депозитарных расписок. До недавнего
времени она составляла 40%,
а теперь снижена до 35%. Формально регулятор
беспомощен, поскольку «компания-маска»
зарегистрирована в чужой
юрисдикции и ему не подчиняется. Но
реальный бизнес эмитента находится
в России, то есть в зоне досягаемости
ФСФР. Поэтому широкого распространения
такая практика все же не получила.
Ведь идти на прямое противостояние
с регулятором, особенно после «дела
“Юкоса”», – значит играть с огнем.
Что касается пряника, то он «поступил
в продажу» под занавес прошлого
года в виде поправок в законы о рынке
ценных бумаг и об акционерных обществах,
которые приблизили процедуру
российского IPO к международным
стандартам. Недавний очередной «личный
вклад» ФСФР в борьбу за эмитентов
– возможность проводить первичное
размещение одновременно в России
и за рубежом. Но и здесь дело не
обошлось без «кнута». Для бумаг, выводимых
на международные площадки, установлена
70-процентная квота от общего
объема предложения. Наконец, из
самых свежих новостей по теме – правки
в положении по организации торговли
на рынке ценных бумаг. Они предусматривают
введение на российских
биржах котировального списка специально
для эмитентов, впервые размещающих
акции, что тоже упрощает процедуру
«IPO по-русски».
Усилия ФСФР вкупе с удачной для
России конъюнктурой на мировых
рынках принесли сочные плоды. Так,
больше фондовых активов обращается
на биржах внутри РФ. Сегмент рублевых
облигаций тоже растет, только вот
разнообразием инструментов пока не
56
îàçÄçëéÇõÖ êõçäà
отличается. Срочный рынок хоть и пребывает
в младенчестве, но «свидетельство
о рождении» заслужил.
Другое дело, что исход борьбы за ликвидность
зависит не только от разрешительно-запретительных
механизмов,
но и от капиталоемкости «внутреннего
пространства». А она тем выше, чем совершеннее
инфраструктура. И вот
àÑíà çÄ èêéíàÇéëíéüçàÖ
ëêÖÉìãüíéêéå
èéëãÖ «ÑÖãÄ “ûäéëÄ”» –
áçÄóàí àÉêÄíú ë éÉçÖå
в ней – практически никаких подвижек.
Пожалуй, это один из крупнейших провалов
ФСФР за два года. Известно, что
Олег Вьюгин – сторонник эволюционного
пути, при котором участники сами
инициировали бы инфраструктурные
изменения. Иногда они именно так и поступают.
ММВБ недавно зарегистрировала
клиринговый центр. Но он, видимо,
не сможет полноценно выполнять свои
функции до принятия законов о биржевой
и клиринговой деятельности.
àÁ ÌÂËÁ‰‡ÌÌÓ„Ó. Как много ласковых
имен существительных на рынке ценных
бумаг. Некоторые из них относятся
к финансовым инструментам, которые
тоже как были, так и остаются в проекте.
Собеседники «Ф.» сетовали на то, что до
сих пор не выпускаются секьюритизационные
облигации. Их с удовольствием
эмитировали бы банки, занимающиеся
ипотекой и потребительским
кредитованием, а приобретали – негосударственные
пенсионные фонды
и страховые компании, которым как раз
не хватает инструментов долгосрочного
инвестирования. Но в России невозможно
проводить секьюритизацию активов.
Некоторые эмитенты (с оттоком которых,
напомним, борется ФСФР) выпускают
такие бумаги на Западе. Другие организации
вынуждены закладывать плату
за неликвидность активов в проценты,
взимаемые с заемщиков. Не далее как
минувшей осенью Владимир Гусаков пообещал,
что «законодательный апгрейд»
вот-вот завершится, после чего для ипотечных
облигаций загорится зеленый
«Финанс.» 20–26 марта 2006 № 11 (148)
свет. Агентство по ипотечному жилищному
кредитованию (АИЖК) рассчитывало
даже разместить первые выпуски
в феврале–марте. Однако процесс затянулся,
нормативные документы до сих
пор не «подчищены», и АИЖК пришлось
пересматривать планы.
В плюс ФСФР следует поставить подготовку
нормативной базы для бюро кредитных
историй. В минус – то, что реально
они начали работать на несколько месяцев
позже, чем планировалось. Другая
важная реализованная инициатива –
«причесывание» законодательства, регулирующего
деятельность жилищно-строительных
и жилищных накопительных
кооперативов. Активно развивается сектор
коллективных инвестиций.
В долгом ящике давно лежат такие
небесполезные инструменты, как российские
депозитарные расписки и биржевые
облигации. И тех, и других вроде
бы осталось ждать недолго. На подходе
изменения в регулирование маржинальной
торговли. Так называемые квалифицированные
инвесторы смогут легально
торговать с плечом «один к трем».
Правда, большинство брокеров давно
позволяют клиентам пользоваться куда
большим плечом, причем вне зависимости
от квалификации.
На рынке нет многого из нужного.
Зато есть то, чего не должно быть.
А именно – манипулирование ценами
и игра на инсайдерской информации.
Масштабы и первого, и второго только
растут год от года. Считается, что среди
крупных инвесткомпаний нет ни одной,
которая не зарабатывала бы с помощью
внутренней информации, получаемой
от чиновников госведомств и эмитентов.
Несуществующий закон об инсайде
стал притчей во языцех. По официальной
версии, в его отсутствие рычагов
борьбы с мошенничеством практически
нет. Хотя, по данным «Ф.», за прошедшее
время ФСФР несколько раз пыталась
приструнить особо отличившихся. Например,
источник утверждает, что прошлым
летом она собирала брокеров на
спецсовещание с участием сотрудников
ФСБ. Там присутствующим популярно
объясняли, как не следует вести бизнес.
Участие в такого рода совещании не помешало
бы и ряду чиновников, которые
как раз и являются основными источниками
инсайда. ●